Между Эбингдоном и Ньюнэм-Кортни Темза очаровательна. В Ньюнэм-парке побывать весьма стоит. Он открыт по вторникам и четвергам. Во дворце собрана богатая коллекция картин и редкостей, а сам парк очень красив.
Бьеф под Сэнфордской перемычкой, сразу под шлюзом, — очень подходящее место для того, чтобы утопиться. Подводное течение здесь просто страшное; стоит вам туда угодить — и дело в шляпе. Здесь установлен обелиск, отмечающий место, где уже утонули двое купальщиков. Ступеньки этого обелиска обычно служат трамплином для молодых людей, которые стремятся проверить, как здесь на самом деле опасно.
Иффлийский шлюз с «Мельницей», в миле от Оксфорда>{*}, — излюбленный сюжет среди братьев по кисти, обожающих речную сцену. Реальный объект, однако, после картин вызывает значительное разочарование. Вообще, я заметил, в этом мире мало что как-то соответствует своему изображению на картинке.
Иффлийский шлюз мы прошли около половины первого и затем, приведя лодку в порядок и приготовив все к высадке, двинулись на приступ последней мили. Чтобы разобраться в этом участке реки, на нем нужно родиться. Я бывал здесь неоднократно, но освоиться так и не смог. Человек, способный пройти прямым курсом от Иффли до Оксфорда, вероятно, сумеет ужиться под одной крышей с женой, тещей, старшей сестрой и старой семейной служанкой его младенческих лет.
Сначала течение тащит вас к правому берегу, потом к левому, потом выносит на середину, разворачивает три раза, снова уносит вверх и заканчивает, как правило, попыткой расплющить вас о дебаркадер со студентами.
Все это, разумеется, послужило причиной того, что на протяжении данной мили мы постоянно становились поперек дороги другим лодкам, а они нам; а это, разумеется, послужило причиной того, что в ход было пущено внушительное количество ненормативной лексики.
Не знаю, почему оно так, но на реке все становятся просто до крайности раздражительны. Пустяковые казусы, которые на суше проходят почти незаметно, доводят вас практически до исступления, если случаются на воде. Когда Джордж с Гаррисом разыгрывают из себя ослов на суше, я снисходительно улыбаюсь. Когда они идиотничают на реке, я употребляю такие ругательства, от которых кровь стынет в жилах. Если наперерез моей лодке лезет другая, мне хочется схватить весло и поубивать там всех.
Тишайшие, кротчайшие на берегу люди, попав в лодку, становятся буйными и кровожадными. Однажды я совершал плавание с молодой леди. Это была самая ласковая и славная девушка, сама по себе, но слушать, как она выражается на реке, было просто страшно.