Она стыдливо улыбнулась.
— Нет. — Кэролайн спрятала глаза от горящего взора мужа и с внезапным интересом принялась разглядывать свои ногти. — Но я решу отдохнуть от твоей постели, если продолжишь увиливать от моих вопросов.
Внезапно Брент вцепился ей в ногу, стянул ее вниз, к себе, обхватил за талию и буквально подбросил вверх и уложил на себя.
Кэролайн задорно смахнула с лица волосы, чтобы лучше видеть его искрящиеся, коричневато-зеленые глаза, вокруг которых рассыпались морщинки смеха.
— Как восхитительно чувствовать тебя сверху, Кэролайн, — шепнул он сквозь стон. — Ты теплая, мягкая и идеально мне подходишь, заставляя меня твердеть и отчаянно желать снова оказаться внутри тебя.
Кэролайн часто задышала, услышав это замечание, вызвавшее в ней ощущения безрассудства и чувственности, которых она никогда не знала раньше.
— Боже правый, милорд, твердеть и отчаянно желать? Звучит не очень-то романтично.
Брент нахально улыбнулся, привлек ее к себе, и они перекатились по постели, так что она оказалась под ним.
— Не романтично? Быть может. Но зато по делу, моя прелестная женушка.
Она тихо рассмеялась и сказала:
— Уверена, что по-французски «твердеть и отчаянно желать» звучит очень романтично.
— Не думаю.
— Поговори со мной по-французски, — помолчав немного, тихо попросила Кэролайн.
Он отрицательно покачал головой.
— Да.
— Нет.
Она запустила пальцы в волосы Брента и вгляделась в каждую черточку его лица.
— Ты не помнишь романтичных слов?
— Помню предостаточно, — похвастался он.
Кэролайн хихикнула и заерзала под ним, а он уткнулся носом ей в шею.
— Пожалуйста, Брент.
Покрыв легкими поцелуями ее шею и лицо, граф слегка приподнял голову и подвинулся в сторону, чтобы освободить ее от своего веса.
— Мой родной язык английский, Кэролайн. Французский был моей работой.
— Но…
Он коснулся ее губ, и его лицо стало задумчивым.
— Слова одни и те же, они только звучат приятнее, потому что отличаются от наших, и мы не понимаем, что они значат. А важно значение.
Он повторил кончиками пальцев очертания ее губ и принялся гладить шею.
Кэролайн отважно вернулась к тому, что действительно хотела узнать.
— Значит, ты никогда не говорил по-французски с другими дамами, с которыми спал?
Брент смерил ее странным взглядом, потом недоуменно покачал головой.
— Уверен, сколько ни проживу на свете, никогда не пойму женщин.
Кэролайн ничего не отвечала, только невинно смотрела ему в глаза, и, помолчав немного в напускной нерешительности, Брент проронил:
— Ты в самом деле хочешь знать?
Она кивнула, обвив руками его шею, чтобы удержать, если ему вздумается совершить попытку к бегству.