Прошло почти четыре недели с тех пор, как Розалин впервые заговорила с ними при помощи жестов, и все это время Кэролайн ежедневно терпеливо занималась с девочкой, учила ее новым словам, значение которых та понемногу начинала понимать. Ребенок уже выражал жестами чувства и знал несколько слов, что вызывало изумление у слуг. Даже Брент в конце концов стал учиться новому способу общения, часто останавливая дочь и обращаясь к ней жестом или движением. Кэролайн научила его и алфавиту, так что вскоре они уже могли легко и быстро выводить слова и разговаривать между собой при помощи пальцев и рук. Все должно было наладиться, но время работало против Кэролайн.
Скоро она уплывет в Америку. Девушка строила планы и убедила сестру Стефани продать изумруды и купить ей билет на корабль. По правде говоря, уговоры дались Кэролайн нелегко, потому что Стефани, юная и романтичная, не могла понять, почему ее старшая сестра по-прежнему желает покинуть Англию и мужа и посвятить жизнь учебе и научной работе. Она высказала свое неодобрение, почти выбранив Кэролайн за упрямство и неуместную твердость в намерениях. Такое давление начинало сказываться.
Впервые в жизни Кэролайн чувствовала неуверенность в своем выборе. Никогда еще она не разрывалась между двумя возможностями. Логически ей нужны были только ее цветы, растения и драгоценные лиловые розы, выкладки по скрещиваниям и признание ученого-ботаника. Но в душе ей страстно хотелось, чтобы маленькая девочка, которую она научила общаться, взрослела у нее на глазах и видела в ней мать. А еще приходилось признать, что она до боли хочет быть нужной Бренту не только как здоровая женщина, способная вынашивать и рожать детей.
Граф уже уважал ее, а большинство жен не ждали от мужей даже этого. Он не требовал, чтобы она спала с ним, хотя постоянно заводил об этом речь и беззастенчиво дразнил ее намеками. Позапрошлой ночью Брента опять мучили кошмары, и Кэролайн ходила к нему в спальню.
Он целовал ее, порой нежно, порой страстно, но никогда не прикасался более откровенно, чем она могла принять. Кэролайн ясно понимала, что страсть, постепенно разгоравшуюся между ними, невозможно сдерживать вечно. Если она останется в Мирамонте, то рано или поздно отринет здравый смысл и выполнит супружеский долг, уступив ласкам графа. Признание этого разрывало ее на части.
Итак, запутавшись в своих чувствах, она уединилась, чтобы подумать. Кэролайн брела сквозь густой лес, не разбирая дороги, и вдруг увидела перед собой ее, теплицу — старую, заросшую за долгие годы плющом и сорной травой, но все-таки теплицу.