"Куда ты с таким страхом смотришь, дитя мое?" - вдруг спросил ее кто-то. Она вздрогнула и, словно ища защиты, схватила руку стоявшей возле нее старушки.
- Бабушка Симонова, это вы?
- Да, а ты Библию читаешь? - спросила старушка, садясь возле девушки.
- Я читала, бабушка, и вдруг мне стало так страшно.
- Это почему же?
- Потому, что здесь написано, что Иисус снова придет. А что, бабушка, если Он уже завтра придет? Что вы тогда будете делать?
- Я, дочь моя? Я упаду к Его ногам, как Мария в саду, и встречу Его так, как встречают долгожданного гостя.
- И вы бы не испугались, бабушка?
- Кого? Сына Божьего? Разве Он не мой Спаситель? Разве Он не Агнец Божий, взявший на Себя и мои грехи, перед Которым старейшины на небесах полагают венцы свои и о Котором апостол Иоанн в Откровении пишет: "...возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровью Своею?" Отк. 1:5.
Его обетование и меня касается: "И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я" Ин. 14:3. Зачем мне Его бояться? Иисус из любви ко мне на смерть пошел, так неужели Он отвергнет меня, когда вернется? Нет, я Ему доверяю.
- Вы, наверное, очень добры и благочестивы, раз можете так верить! Вы Его, наверное, иначе знаете, чем я. Но я только грешная девушка.
Аннушка горько заплакала.
- Поплачь, поплачь, дитя! Помнится, и я так плакала, когда Господь мне открыл глаза перед тем, как я пришла к Нему и Он простил мои грехи. Я еще поговорила бы с тобой, но вижу там соседа, к которому у меня срочное дело. Если ты будешь еще размышлять об этом, то приходи ко мне. Может быть, я послужу тебе, как мне послужил мой покойный внучек. Ты начинаешь искать Господа, и ты Его найдешь, раз Он пробудил тебя, - старушка погладила девушку по щеке и пошла вниз по садовой дорожке. У калитки она встретила Янковского.
- Простите за беспокойство, сударь, - извинилась она. - Но наши говорят, что у вас когда-то были пчелы, и попросили меня спросить вас, все ли улья вы продали? Рашов хочет купить их у вас.
- Они все еще стоят на чердаке. В пятницу я их достану, чтобы почистить, тогда пусть сосед их посмотрит.
- Вот хорошо! В таком случае я вас больше не буду задерживать.
Вижу, что у вас уже праздник, и мне надо поторопиться, чтобы дома управиться. Всего вам доброго!
- Бог с вами, тетушка!
Матьяс проводил старушку, посмотрел ей вслед, пока она не завернула за угол дома Уже-ровых. После этого он, опустив голову, зашел в дом, сел в комнате за стол и задумался: "Она такая старая и одинокая, стольких родных похоронила, а всегда кажется такой счастливой. Я часто думаю, что Ты, Сын Божий, заполняешь ее жизнь. Ах, почему я не решаюсь спросить ее об этом? Я мучаюсь в этом духовном одиноче-стве, как Илия, который когда-то жил с семью тысячами верных Богу и думал, что он единственный верующий на всей земле израильской.