Одетые в оранжевые комбинезоны, заключенные вошли друг за другом. Их руки, затянутые наручниками, располагались впереди, а за ногами волочились цепи.
Люди вытянули шеи, чтобы лучше видеть.
Я с первого взгляда узнала его. Его голова была гладко выбрита.
Мой пульс застучал в моих ушах.
Его короткая каштанового цвета бородка со дня моего рождения отросла и превратилась в длинную, клинообразную и с проседью. Его символ сиял глубоким темно-янтарным цветом.
И тут я увидела его глаза, вспомнив их со дня своего рождения — небольшие и светло-карие — те же самые, что и у меня. Наши похожие глаза встретились и уже не отрывались друг от друга, пока охранник конвоировал его ко мне.
Несмотря на свои опасения, я не увидела в его глазах злобы — только беспокойство и надежду.
Когда он оказался совсем близко, каждая капля гнева, которую я испытывала, куда-то улетучилась.
Теперь он стоял прямо напротив меня, и я почувствовала, что тоже встаю. Наши глаза блестели от слез. Возможно, мне следовало именно его поблагодарить за свои сверх чувствительные слезные железы.
Охранник снял с его запястий наручники, сохранив его лодыжки скованными, и мы потянулись друг к другу через стол.
Его руки были теплыми и шершавыми, мои — холодными из-за нервозности. Но, видимо, теперь они обязательно отогреются.
— Садись, Ла Грей, — сказал охранник, и мы сели, не отводя глаз друг от друга.
Охранник оставил нас в покое.
— Не могу поверить, что ты здесь, — выдохнул он.
Его голос был таким же хриплым и резким, как в моих воспоминаниях.
— Я написал так много писем за эти годы, — продолжил он, — но отсылать их тебе было слишком опасно. И… я хотел, чтобы у тебя был шанс на нормальную жизнь.
— На это у меня никогда не было шанса, — сказала я, как можно мягче.
Он кивнул и фыркнул. Отец определенно выглядел человеком жестким и опасным.
— Возможно ты права. Я надеялся, что ты обо всем узнаешь от монахини, как только придет нужное время.
— Сестры Рут? — осторожно спросила я. — Я еще не встречалась с ней. Она говорила с моей приемной матерью.
— Они хорошо с тобой обращались?.. Люди, которые вырастили тебя?
Я была шокирована его неприкрытой искренностью и отзывчивостью.
— Да. И… Это одна женщина. Пэтти. Мне кажется, она близка к ангелу настолько, насколько это вообще возможно для человека. Я никогда не испытывала недостатка в любви.
Он заметно расслабился, опустив плечи, но его глаза все еще оставались подернутыми влагой.
— Это хорошо. На это я и надеялся. Что ей рассказала сестра Рут?
— Она сказала, что вы с мамой были влюблены.
Он немного улыбнулся, и на мгновение его лицо стало мечтательным и задумчивым.