Урок закончился рано, и нам оставили указания поработать над последним заданным проектом.
— М-м, Сеньора Мартинез? — я подняла руку, и она кивнула. — Вы не хотите собрать домашнюю работу?
Со всех сторон раздался коллективный стон, и парень, сидевший рядом со Скотом, пробормотал: «Заткнись, дура»! Я вжалась в стул, подавленная своей собственной глупостью.
— Ах, да! — воскликнула Сеньора Мартинез.
— Спасибо, Анна.
— Ну почему ты всегда должна быть такой хорошей? — прошептал Скотт.
Я подняла глаза и поймала его дразнящую улыбку.
Когда преподаватель сравнялась с нашим столом, домашнего задания у него не оказалось.
Мое лицо все еще горело, когда она закончила собирать листы.
Вероника, которая сидела передо мной, повернулась и одарила меня сочувственным взглядом. Она была одной из тех немногих учащихся, которые все-таки сделали домашнее задание. Над своими проектами после этого никто уже не работал. Кроме меня, конечно. Я, как всегда, проявила свою супер безупречность.
Поднялась возбужденная болтовня. Игнорируя всех, Сеньора Мартинез повернулась к своему компьютеру.
Даже преподавателям не терпелось поскорее покончить с этим годом.
Я открыла тетрадь.
Вероника нагнулась, чтобы положить свои вещи в сумку и заметила мои сандалии.
— Милые туфельки! — прокомментировала она. — Где ты их взяла?
Ох… если бы я только могла лгать…
Не отрывая глаз от тетради, я кивнула:
— Спасибо. М-м… думаю, они куплены на какой-то дворовой распродаже или на блошином рынке или… где-нибудь вроде этого.
— О, — Вероника взглянула на них снова уже с меньшим восхищением, и мы обменялись вежливыми улыбками. У нее были короткие черные волосы, и греческий нос с небольшой горбинкой.
Когда Вероника заметила, что я смотрю на ее лицо, девушку накрыла темная волна отвращения к самой себе, прежде чем она вновь повернулась к своим друзьям. Честно, эта ее черта, которую она так ненавидела в самой себе, являлась именно тем, что, мне казалось, делает ее естественно привлекательной, в том смысле, о котором я не могла даже мечтать.
Скотт снова повернулся ко мне.
— Что ты делаешь в следующую пятницу, коротышка?
— Nada, — ответила я.
— Что? — Его сконфуженный вид вызвал у меня улыбку.
— Nada, — повторила я. — Ты знаешь. Это означает «ничего» по-испански.
— А… Да. Ты, видимо, полагаешь, я обращаю внимание на то, чему нас тут учат? В любом случае, хочешь ли ты прийти на вечеринку? У Джина есть дом на озере.
Моё сердце подскочило.
— Оу, круто. Но, честно, я не знаю.
Я подперла локтем стол и сделала вид, что изучаю граффити, вырезанное на парте.