Грамотный специалист будет не только крайне осторожен в разговорах во время операции, но и приободрит лежащего без сознания пациента, пожелает ему скорейшего выздоровления, предотвратит внушением приступ тошноты, снимет вероятность послеоперационного шока.
Тридцатилетний Ричард С. пришёл ко мне после годового курса психоанализа, не принёсшего никаких результатов. Выяснилось, что долгие годы его мучает ненависть… к собственному отцу!
— Совершенно не понимаю, что со мной происходит, — признался Ричард. — Отец мой по профессии врач, всегда был очень добр ко мне, если изредка и наказывал, то всегда задело. Я испытываю к нему огромную нежность и… ненавижу одновременно! Просто какое-то раздвоение личности…
«Нащупав» с помощью идеомоторного опроса событие, послужившее причиной столь странного отношения к близкому человеку, я ввёл Ричарда в гипнотический транс и перенёс его внушением в прошлое, к восемнадцатилетнему возрасту — именно тогда молодому человеку пришлось перенести операцию по удалению миндалин. Ричард был уже под наркозом, когда, по его словам, неожиданно в кабинете появился отец…
— Странно, — пробормотал мой пациент в трансе, — я и не знал, что он был тогда рядом, но… Я слышу его голос. Он говорит… Он называет меня «ублюдком»! Ах, вот в чём дело… Действительно, иногда я над этим задумывался: родной ли он мне отец?..
Я предложил Ричарду вернуться чуть-чуть назад и внимательнее прислушаться к голосу отца.
— Ну да, всё правильно, он говорит мне: «Ублюдок ты, ублюдок и больше никто!» Впрочем, нет, не мне, а доктору Джемисону. Тот выгоняет его из кабинета, а отец сердится и ругается на чём свет стоит. А вообще-то с Джемисоном они давние друзья…
— Итак, отец в операционной называл «ублюдком» не вас. Теперь вы в полной мере осознаёте свою ошибку. Понимаете ли вы, что не должны его ненавидеть? Что он заслуживает лишь самых добрых чувств?
— Ну конечно. Теперь мне всё ясно. Он имел в виду совсем не меня. Как я рад, что узнал об этом.
Случилось так, что в ту самую минуту за Ричардом зашёл отец, и я попросил его вспомнить о том, что происходило тогда в операционной. Доктор подтвердил рассказ сына слово в слово, рассказал о том, как действительно страшно рассердился на приятеля, вытолкавшего его за порог. Вскоре после операции поведение молодого человека странно переменилось; отец долго мучился догадками, но понять причин неожиданного разлада так и не смог. Беседа наша положила конец всем неприятностям: ни намёка на какую-то трещину в их взаимоотношениях, насколько мне известно, больше не возникало.