Жизнь наша — поле, «заминированное» фрустрациями: они зарождаются уже в раннем детстве, когда нам впервые приходится столкнуться с родительскими запретами. «Нет», «не нужно», «не делай этого», — слышит ребёнок на каждом шагу; так с первых дней жизни его личное «хочу» начинает разбиваться о барьер общественного «нельзя». Семейные и социальные ограничения полезны и необходимы, но именно они порождают фрустрации, создавая тем самым благоприятную почву для внутреннего конфликта. Жизнь идёт, и вместе с несбывшимися мечтами, неудавшимися предприятиями и неудовлетворёнными потребностями накапливаются в душе у нас и фрустрации. Для здоровой психики это не опасно: тот, кто привык ставить цели и добиваться своего, не станет пасовать перед временными трудностями. Хуже бывает, когда из-за непрекращающихся неудач фрустрация становится хронической.
Удовлетворение основных жизненных потребностей человека — необходимое условие крепкого психического здоровья. Каждый из нас должен любить и быть любимым, жить в полном согласии с близкими, уважать себя, иметь цели в жизни, а главное — непреходящую веру в успех. Если всё это есть, никакие фрустрации не страшны.
Человек — существо слабое и несовершенное, в чём-то порочное; в каждом из нас живут всё ещё «пещерные» инстинкты, загнанные многовековым подавлением на самое дно подсознания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мы то и дело совершаем поступки, о которых потом сожалеем, допускаем мысли, заслуживающие всяческого порицания. Такова человеческая природа. Главным моральным «тормозом» служит нам совесть, сознательность — худо-бедно, но мы всё же учимся на своих ошибках и стараемся не повторять их впредь. Но гипертрофированная совестливость — другая крайность: она порождает чувства вины и раскаяния, которые, в свою очередь, «включают» разрушительный механизм самонаказания. Самый насыщенный источник чувства вины — секс, но об этом мы поговорим позже.
И вновь мы имеем тут дело с крайне неприятным условным рефлексом. Разумеется, речь тут может идти лишь о постоянном повышенном беспокойстве: само по себе чувство это вполне нормальное — вряд ли чего-то ещё можно ждать, скажем, от человека, узнающего о болезни кого-то из близких. Но «привычное» беспокойство, ставшее частью жизненного уклада, — совсем другое дело: причины тут теряют значение, с лёгкостью сменяя одна другую. Вследствие этого часто нарушается здоровый сон — человек привыкает по полночи проводить в мучительных переживаниях по всевозможным поводам. Не исключено, что действуют тут и какие-то мазохистские мотивы, сознанию, разумеется, недоступные.