Зоя прикрыла глаза, вспоминая дворец своего отца.
Тогда у нее было не две, а двадцать служанок. Отец ни в чем не отказывал своей любимице, у нее были многочисленные преданные слуги, самые дорогие украшения из всех стран света, самые красивые наряды, самые редкие диковины. У нее был даже собственный зверинец. Кое-что ей удалось привезти с собою в Рим, ведь она, внучка императора, не может быть бесприданницей…
Служанки закончили наряжать ее, напоследок осторожно надели высокий венец в индийских самоцветах, обернули шею тройной ниткой жемчугов. В этих тяжелых дорогих уборах Зоя чувствовала себя неловкой, неуклюжей куклой. Даже передвигалась она с трудом.
Собственно, она и была куклой, марионеткой в руках кардинала Никейского и других старых интриганов…
Пришли люди кардинала, взяли ее под руки, провели в парадные покои, усадили в кресло.
Зоя на мгновение прикрыла глаза, и к ней вернулась уверенность в себе, сознание собственного величия.
Ведь она – не жалкая простолюдинка, не какая-нибудь захудалая княжна из крошечного итальянского городка, она – Зоя Палеолог, внучка и племянница императоров тысячелетней Византии!
Покой постепенно наполнялся людьми.
Зоя узнала Примо деи Корса, смазливого остроумного венецианца, молодого князя Орсини, мессера Джанбатиста Питти и еще двоих юношей из Флоренции, чьи имена не запомнила. Остальные лица сливались в сплошную говорящую, усмехающуюся, злословящую массу.
Ее разглядывали с откровенным любопытством, как забавную зверюшку – еще бы, им никогда прежде не доводилось видеть византийскую принцессу в парадном одеянии.
Примо деи Корса что-то шептал на ухо своему соседу, кудрявому флорентинцу. На свое счастье, Зоя не могла слышать его слов.
– Толстая разряженная кукла, – шептал венецианец. – Щеки свисают, как у собачки старой герцогини Сфорца!
– Но глаза у нее красивые, – возражал флорентинец.
– Мой друг, как вы умудрились разглядеть ее глаза? По-моему, они совсем заплыли жиром!
– Вы неправы, мой дорогой Примо, в вас говорит ревность. Кажется, вы тоже сватались к этой восточной царевне на прошлое Рождество, да получили отказ?
– Царевна! – фыркнул Корса. – Все ее царство можно увезти на одной телеге…
Наконец дворецкий кардинала ударил в пол золоченым жезлом и важным голосом провозгласил:
– Послы Великого князя Московского!
Двери распахнулись, и в парадные покои медленно вошли три человека с окладистыми бородами, в длинных, до полу, расшитых золотом одеждах, в высоких меховых шапках. Послы казались необыкновенно толстыми, но Зоя поняла, что такими делают их многочисленные одеяния, надетые одно поверх другого.