С радостными восклицаниями братья приняли Гавриила Ивановича в свою семью. Его приход внес большое ободрение всем, особенно Жене. Весь день прошел в оживленной беседе между собой и заключенными. Осмотревшись и отдохнув в дорогом общении, брат Мазаев почувствовал в сердце побуждение к проповеди и попросил братьев помолиться за него, затем встал среди камеры и начал проповедовать.
Слово Божие от начала до конца проповеди лилось благословенным потоком и оживляло сердца многих, безнадежно опустившихся людей. На лицах преступников и отверженных, потерявших веру в человеколюбие и надежду на что-то светлое в будущем, появилось умиление, суровые складки ожесточения, может быть, впервые за долгое время, расправлялись, отражая искорки доверия и любви.
Брат Мазаев проповедовал о любви Божьей, пренебрегая которой, люди сами себя обрекли на медленную гибель и потеряли смысл жизни. В камере все затихло, и глубокие вздохи слушателей свидетельствовали о том, как людские сердца, истомленные жаждой справедливости и угнетенные пустотой потерянной жизни, оживали.
Проходящие по коридору останавливались, особенно, заключенные женщины и, удивленные необыкновенными словами, задерживались у двери. Среди них была еще юная девушка, которую, как впоследствии выяснилось, осудили за подозрение в шпионаже, потому что она при продаже мороженого перемолвилась с иностранцами на их языке. Тюремная среда, мучительный следственный период и суровый приговор обвинителей повлиял на нее так, что она была на грани падения, потеряв всякую надежду на будущее. Ее приятная внешность ускоряла этот страшный исход, особенно когда она оказалась на пересылке, получив некоторую свободу в передвижении.
Проповедь Г.И. Мазаева остановила ее. "Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее", — услышала она слова из уст старца. При этом жестом руки, как ей показалось, он указал, именно на нее. Слова проповеди были для нее такой неожиданностью, что она ловила их, и расширенными глазами смотрела на проповедника, боясь пропустить, хоть одно слово.
В детстве она слышала о Христе, но имела самое искаженное понятие о Нем, как о чем-то далеком, недосягаемом. Теперь она впервые услышала о Нем, как о Сыне Человеческом. Это определение приблизило Христа к ней; она узнала о Нем, что Он сделался достоянием падших, погибших людей. Тот ужасный, нависший над нею, сгустившийся безнадежностью, мрак вдруг рассеялся. Она увидела смысл жизни. Слезы брызнули из ее глаз, и она всеми силами души потянулась навстречу евангельскому призыву. Тут же, в этом людском водовороте, отойдя немного в сторону, она в коротких словах, при участии братьев, обратилась ко Христу, как к своему Спасителю, и верою в Него получила мир с Богом.