Полсотни же и впрямь были роковыми, и многие умнейшие люди: греческие пифии и алхимики, каббалисты и розенкрейцеры, масоны и мусульмане – видели в них символ абсолютного освобождения духа, которое, по зрелому размышлению, не могло быть ничем иным как полным разрушением всякой плоти. Но когда такие люди, да столько веков, и с таким постоянством, то не прислушаться нельзя, люди же зря не скажут, тем более – все вместе и такие разные. Плоть сгинет, дух вылетит, можно не сомневаться.
А уж если считать от сотворения мира, да по еврейскому календарю, то год выходил аж пять тысяч семьсот семьдесят третий. И тогда сумма цифр дает двадцать два, два раза по одиннадцать. Одиннадцать обозначает выходящее за пределы, беспредельность, неопределенность, а символом имеет лист Мёбиуса. А у листа этого, кое-как перекрученной и склеенной полоски, всего-навсего одна сторона. И сколько ни старайся, сколько по нему пальчиком не води, хоть до дыр сотри и его, и пальчик, со стороны этой единственной, никак не сойти. И так до безумия, до дурной бесконечности, и можно лишь внезапно спрыгнуть, сломать, разорвать. Но тогда – хаос и разрушение. Вот и получается: дважды хаос, помноженная на два неопределенность, удвоенное разрушение – в умах и телах.
Что там дальше? Пять да три восемь, бесконечность, и всякому понятно, что не жизни, а смерти. Ведь бесконечность – это не долгое-долгое время, а, напротив, – его полное отсутствие, зияющая вселенская бездна, мрак, небытие. Семерки лишь кажутся счастливыми, потому что их, к несчастью, две, а от слишком хорошего непременно следует ожидать всякой гадости, это всякий знает. Да и в сумме они дают четырнадцать, а единица да четыре – пять, и это снова перемены. А к лучшему или к худшему проверить несложно. Достаточно сложить полученную пятерку с уже имеющейся восьмеркой, и возникшая чертова дюжина четко обозначит, что это будут за перемены, и кто именно их будет производить.
Да, тринадцать, верная смерть, а сложенная из пятерки и восьмерки – не просто верная, а закономерная. И уж если речь идет о конце света, то закон этот вселенский, непреложный, неумолимый и неотвратимый. И сколько ни петляй по листу существования, выход только один – к окончательному уничтожению привычного порядка. Так что как ни считай, как ни переставляй, а выходит одно: кирдык котенку.
Но если бы только цифры! А то ведь земные и небесные обстоятельства именно в неприятном этом году стеклись темной лужей вязкого мазута, в котором тонуло любое здравомыслие. Во-первых, пророчества майя. Давно исчезнувшие краснокожие волхвы много веков назад продемонстрировали всему миру чудеса альтруизма. И при жизни своей обеспокоились совсем не тем, чтобы определить уже совсем близкое время собственного поголовного вымирания. И вовсе не тем, чтобы как-то предупредить полное собственное исчезновение. Хотя наверняка могли бы доступными им магическими средствами навеки стереть проклятых конкистадоров с лица земли. Или просто надавать им, растерявшимся в неведомой чужой стране и опившимся пойлом из голубой агавы, прямо по башкам своими ловкими томагавками, да так, чтобы они и дорогу в Новый Свет напрочь забыли!