Я спустился вниз, посмотреть, как там себя чувствуют ремботы. Они вполне себе отремонтировались. И это хорошо. Я отравил их восстанавливать ворота на площадке прилёта. Мы с Ичилом поднялись туда тоже.
- Ичил, поворожи, как там наши преследователи?
- Сейчас, посмотрю, - ответил он.
Покамлал он и говорит:
- Они есть, но нас не видят. Потеряли. Мы от них слишком далеко. Ищут нас, наверное, поблизости от Талгата.
- Ну и хрен с ними. Подсуропил нам твой учитель, ничего не скажешь, ладно, пошли вниз. Надо кое-что закончить. Тут вроде всё отремонтировано.
Мы спустились вниз, я решил ещё раз полюбоваться на план сооружения, с целью найти здесь ещё какие выходы, желательно не заваленные щебнем. Сайнара, оказывается в это время втихушку сидела за терминалом, напялив на себя мнемотранслятор, и, видать погрузилась в такие неведомые глубины, что пришлось её немедленно откачивать. Ичил весь изошёлся на свою харкадарскую матерщину, пока привёл девушку в чувство. Но и с этим справились. Что-то, видать, малышку торкнуло неподецки, она отвалилась на кушетку, слегонца передохнуть. Каждый сходит с ума по-своему, но все вместе мы сходим с ума одинаково. Не хватало ещё, что у неё крышу перекосило, так и будем ей до старости слюни подтирать. Но обошлось.
Из капитального сооружения, где мы квартируем, судя по схеме, нашлось аж двенадцать выходов, но, если мне не изменяет мой топографический кретинизм, четыре из них должны были бы упереться прямо в соседнюю скалу. Я оставил Ичила присматривать за Сайнарой, а сам пошёл на разведку.
Я под это дело переоделся, как порядочный. В каталоге синтезатора нашел подходящий комбез расцветки "степь харкадарская", с карманами, его и надел. Следующим пунктом моей программы стало посещение зала в телепортами. Никакого пафоса. Овальный зал, двенадцать бронедверей. Над каждой лампочка горит. Красная, желтая или зелёная, ну и всякие рукоятки с выключателями. В смысле, ручная блокировка порталов. Ну и что-то там написано, не по-русски. Названия какие-то. Перед первым порталом я слегонца мандражировал, всё-таки шаг в неизведанное. Соточка известного нам лекарства слегка приуменьшила тремор, но все равно, все равно… То что понятно - то понятно, а то что не понятно - того надо постараться понять, и если не помогает, то по возможности избегать, как потенциально опасное. Но не в нашем случае. Я сразу же смекнул, что тут дело не в дверях, а в их количестве. Нет, это дело не в деньгах, что-то я запутался. Самая лучшая рыба - это колбаса. Алкоголь уже впитался в мою кровеносную систему, и было мне так легко открывать дверь в неведомое, что я чуть не свалился в чёрный провал. Пробки перегорели, была первая мысль, вторая была про украденную лампочку, мы же привыкшие в наших подъездах, но всё оказалось гораздо проще. Свет включился с задержкой. Я шагнул и оказался в каком-то знакомом закутке, в помещении со столом, стулом на колёсиках и следы от сапог с сухими листьями и налипшей на них грязью. Это я же и натоптал, как щас помню. Имплант сказал мне, что связь в ВК потеряна. Люк тоже был на месте. Вот как оно. Локальный, похоже, телепорт. Для окончательного определения диспозиции я выбрался через люк наружу. Пахнуло лесом, сыростью и прелой листвой. Ну да, так и есть. Все следы моего пребывания на этой поляне были на месте, прикрытые пожелтевшим листом лопуха. Я посмотрел на вершины Ыныыр Хая, до них было километров тридцать, может пятьдесят. А может сорок, это уже неважно.