- О да! Мама все время вспоминает, что башню перестраивали, когда она была девочкой, и что она произвела на нее огромное впечатление. Думаю, в ней нет ничего интересного, но делать все равно нечего. Мы можем поехать на целый день и устроить пикник.
Делая вид, что не видит Соррел, она повела его сиятельство к дому.
- Я искала вас, потому что скоро подадут завтрак. Мистер Фитцсиммонс еще спит, но он всегда говорит, что встает позже меня.
В эту минуту Соррел обнаружила, что маркизом не так-то легко командовать. Он остановился, заставив Ливию сделать то же самое, обернулся и вопросительно посмотрел на Соррел, словно предупреждая, что ей не удастся отделаться от его вопросов. В его глазах было еще что-то, заставившее Соррел забыть о бестактности Ливии.
- А как же ваша кузина? Вы идете завтракать, мисс Кент?
Соррел сделала вид, что ее совсем не радует досадливое выражение на лице Ливии, и вежливо ответила:
- Нет. Я уже завтракала.
- И потому вы так высокомерны? - спросил маркиз.- Неужели, мисс Кент, вы презираете всех, кто просыпается позже вас? Это несправедливо. Что ж, мы вас покидаем, но не забудьте, мисс Кент, мы еще не договорили,- добавил он многозначительно и позволил Ливии увести его в дом.
Соррел смотрела им вслед со странным чувством. Она все еще не знала, что ей делать с неожиданными откровениями маркиза, но зато она наверняка знала, что трудно было бы найти более красивую пару - оба золотоволосые, голубоглазые, обаятельные. Видя, как Ливия доверчиво льнет к нему, а он, улыбаясь, клонится к ней с откровенным восхищением, написанным на его прекрасном лице, никто не усомнился бы, что Ливия и маркиз созданы друг для друга.
Эта мысль причинила Соррел неожиданную боль, и, рассердившись на себя, она решила сосредоточится на более серьезных вещах. Если маркиз прав, то ее падение вовсе не несчастный случай, а это плохо. Однако если он прав, то меньше всего ей хотелось, чтобы он знал об этом. Что бы Соррел ни думала об аристократии, этого маркиза она узнала достаточно, чтобы не сомневатьсялорда Уичерли нелегко обмануть и заставить плясать под чужую дудку.
Что до тети, то Соррел по-прежнему не знала, сказать ей правду или не сказать. Если сказать, то тетя еще сильнее расстроится и, чего доброго, заплатит десять тысяч фунтов, а как раз это Соррел решила предотвратить, чего бы это ей ни стоило.
Странно все-таки. Соррел не понимала, почему шантажист выбрал ее, а не Ливию, если хочет попугать тетю. Может быть, ему все-таки была нужна Ливия? Однако если с подпругой все правда, то, похоже, кузина тут ни при чем. Всем известно, что Ливия равнодушна к верховой езде. Впрочем, шантажист мог этого не знать.