Однако Каролина редко позволяет обескуражить себя надолго. Великолепно солгав, она сумела объяснить Пуаро, что хотя Джеймс и смеется над нею, тем не менее, она строго придерживается вегетарианской диеты. Она исступленно расписывала, какое наслаждение доставляют ореховые котлеты (которых, я уверен, она никогда и не пробовала) и со смаком ела гренки с сыром, то и дело повторяя свои суждения относительно того, насколько опасна мясная пища.
Позднее, когда мы сидели у камина и курили, Каролина атаковала Пуаро прямо.
— Не нашли еще Ральфа Пэтона? — спросила она.
— А где же мне его найти, мадемуазель?
— Я полагаю, что вы нашли его, вероятно, в Кранчестере, — сказала Каролина с особой значительностью в тоне.
Пуаро явно смутился.
— В Кранчестере? Но почему в Кранчестере?
— Одному из наших частных детективов, штат которых здесь весьма значителен, случилось видеть вас вчера в автомобиле на кранчестерской дороге, — разъяснил я ему с некоторой злостью.
Смущение Пуаро прошло. Он добродушно рассмеялся.
— Ах, это! Просто винит к дантисту, c’est tout[31]. У меня зуб. Он болит. Я еду туда. Мой зуб вдруг болеть перестает. Я хочу быстренько вернуться. А дантист — он протестует. Говорит, лучше удалить. Я не соглашаюсь.. Он настаивает и делает свое дело. Зуб особенный, но больше он болеть не будет.
Каролина съежилась, словно проколотый воздушный шар.
Мы стали говорить о Ральфе Пэтоне.
— Человек он слабовольный, — настаивал я, — но не порочный.
— А! Но слабоволие, где оно кончается?
— Это верно, — сказала Каролина. — Взять хотя бы Джеймса… мягок, как вода. Если бы не было меня возле, чтобы присматривать за ним…
— Моя дорогая Каролина, — сказал я раздраженно, — не могла бы ты не переходить на личности?
— Ты слабый, Джеймс, — продолжала она, совершенно не тронутая моим замечанием. — Я на восемь лет старше тебя… О! Я не возражаю, если месье Пуаро будет знать об этом…
— Никогда бы не подумал, мадемуазель, — сказал Пуаро с легким галантным поклоном.
— На восемь лет. И я всегда считала своим долгом смотреть за тобой. Бог знает, до какого несчастья ты бы уже мог дойти при дурном влиянии.
— Я мог бы жениться на прекрасной авантюристке, — пробормотал я, внимательно рассматривая потолок и пуская кольцами дым.
— На авантюристке, — фыркнула Каролина. — Если бы речь шла об авантюристке…
— А что? — спросил я с некоторым любопытством.
— Ничего. Но я имею в виду кое-кого, кто не га сотни миль отсюда. — Она вдруг повернулась к Пуаро.
— Джеймс придерживается мнения, что вы считаете, что преступление совершено кем-то из домашних. Я могу сказать только одно: вы ошибаетесь.