— Иностранная привычка, сэр, — сказал Паркер.
— Это называется реконструкцией преступления, не так ли, сэр?
Стоя в вежливом ожидании указаний Пуаро, он был совершенно невозмутим.
— А он кое-что знает, этот славный Паркер, — воскликнул Пуаро. — Он читал об этом. А теперь прошу вас, давайте сделаем все с наибольшей точностью. Вы входите из холла — так. Мадемузель находилась… где?
— Здесь, — сказала Флора, становясь у двери кабинета.
— Совершенно верно, сэр, — подтвердил Паркер.
— Я тогда как раз закрывала дверь, — пояснила Флора.
— Да, мисс, — согласился Паркер. — Ваша рука была еще на дверной ручке, как и сейчас.
— Тогда все, — сказал Пуаро. — Сыграйте мне эту маленькую комедию.
Флора стояла, положив руку на дверную ручку, а Паркер шел из холла, неся поднос. Он остановился в дверном проеме.
— О! Паркер, — заговорила Флора. — Мистер Экройд не хочет, чтобы его больше беспокоили. Правильно? — добавила она вполголоса.
— Превосходно, мисс Флора, — сказал Паркер, — но помнится, вы еще сказали слово «сегодня».
Потом, повысив голос и несколько театрально, он повторил то, что говорил сам:
— Очень хорошо, мисс. Я могу закончить свою работу, как обычно?
— Да, пожалуйста.
Паркер вышел, Флора пошла за ним и начала подниматься по главной лестнице.
— Достаточно? — спросила она через плечо.
— Восхитительно! — провозгласил маленький человечек, потирая руки. — Между прочим, Паркер, вы уверены, что на подносе в тот вечер было два стакана? Для кого был второй?
— Я всегда приношу два стакана, сэр, — ответил Паркер. — У вас еще что-нибудь?
— Ничего. Благодарю вас.
Паркер величественно удалился.
Пуаро стоял посреди холла и хмурился. Флора спустилась с лестницы и подошла к нам.
— Успешно прошел ваш эксперимент? — спросила она. — Вы знаете, я не совсем понимаю…
— Вам и не нужно понимать, — обворожительно улыбнулся ей Пуаро. — Но скажите мне, действительно ли на подносе у Паркера в тот вечер было два стакана?
Флора с минуту хмурила брови.
— Не могу вспомнить, кажется — два. Это… это и есть цель вашего опыта?
Пуаро взял ее руку и слегка похлопал по ней.
— Оставим все, как есть, — сказал он. — Мне всегда интересно знать, скажут ли мне правду.
— А Паркер сказал правду?
— Полагаю, что сказал, — ответил Пуаро задумчиво.
Через несколько минут мы шли назад, в деревню.
— В чем состоял смысл вашего вопроса о стаканах? — спросил я с любопытством.
Пуаро пожал плечами.
— Нужно же было что-то сказать, — ответил он. — Этот странный вопрос сработал так же, как сработал бы любой другой.
Я смотрел на него непонимающе.
— Во всяком случае, друг мой, — сказал он серьезнее, — теперь я знаю то, что хотел узнать. И довольно об этом.