— Спасибо, — сухо поблагодарила Делия и вышла.
Разумеется, на складе кипятильник нашелся, он висел на стойке между удлинителями и переходниками. Она заплатила, отсчитав деньги без сдачи. Продавец — седовласый мужчина в форменном галстуке — подмигнул, протягивая покупку:
— Желаю вам приятного дня, юная леди. — Он, должно быть, решил, что это ей польстит.
Делия не потрудилась улыбнуться. Мисс Гринстед оказалась не очень-то дружелюбной особой. Люди, вовлеченные в ее быт, оставались для нее двухмерными, как картинки в детских книжках про различные профессии. Секретарь юриста не налаживала тех легких, шутливых отношений, которые были характерны для Делии.
Миновав мелочную лавку, Делия перешла Бэй-стрит и прошла мимо ряда небольших магазинчиков. Часы в окне «Оптики» показывали час сорок пять. Она всегда старалась успеть как можно больше во время обеденного перерыва, с часу до двух, но пока ей это не слишком удавалось.
А что она будет делать зимой, когда станет слишком холодно, чтобы обедать на площади? Хотя, когда Делия загадывала так далеко, ей казалось, что это делает не она, а мисс Гринстед с ее бесконечной чередой однообразных, неярких дней.
Но в Бэй-Бороу всегда было лето. Она не могла представить себе другого времени года здесь.
Делия открыла наружную дверь офиса мистера Помфрета, а затем вторую, с рифленым стеклом. Он уже вернулся с обеда и, как обычно, разговаривал по телефону у себя в кабинете. С того места, где она стояла, казалось, что юрист говорит: «Вурлитцер, вурлитцер». Делия заперла сумку в нижнем ящике стола, расправила на коленях юбку и села во вращающееся кресло. Она оставила письмо наполовину незаконченным, поэтому сейчас снова принялась печатать, держа спину очень прямо, почти не отрывая локти от боков, как ее учили в школе.
В газете говорилось: «Власти отрицают версию утопления». Ей показалось, что напрасно. «Потому что у миссис Гринстед было… — как там это назвали? — отвращение к воде». Или что-то вроде того. Из-за этого она представлялась женщиной, которая никогда не мылась. Она передвинула каретку с большим нажимом, чем следовало. А слова Элизы, что Делия — это кошка! Люди, должно быть, подумали, что они обе с приветом.
У пишущей машинки был более тугой ход, чем у той, что была в офисе Сэма. В первый день работы Делия сломала два ногтя. После этого она все их обрезала, что, в общем-то, подходило мисс Гринстед гораздо больше. К тому же она провела с пользой целых двадцать минут. Последние дни Делия очень много думала о том, чем ей занимать свои вечера.