. Это несчетная сила татар, башкир и калмыков. Потом пошли сибирские войска и за ними стройными рядами то конные, то пешие полки из боярских и дворянских детей, обученные западному строению.
Государь, встречая каждый отряд, ласково кивал ему головою и провожал до самого конца сияющим взглядом, а патриарх, благословляя проходивших правою рукою, левою кропил их святою водой и неустанно повторял слова благословения.
А за воротами Кремля войска встречал толпившийся народ и провожал их радостными кликами.
Это торжественное прохождение войска заняло все время и зажгло сердца воинственным жаром.
— Что, други, — улыбаясь, обратился царь к стоявшим вблизи, — не возгорается ли и у вас охота идти на ляхов?
— Так бы и полетел, — ответил пылко боярин князь Теряев-Распояхин.
Царь улыбнулся.
— Про тебя знаю! Отец твой, вояка, и Москву от ляхов очистил, и с Лисовским, слышь, бился, и Сапегу знал, а ты с Шеиным под Смоленском был. Пожди, без тебя не уедем, Аника-воин! А сын твой как? Я ему здесь наказал оставаться. Терентий, тебе, может, не в охоту с бабами оставаться, ась?
Молодой князь Терентий, сын Теряева-Распояхина, смущенно выступил и стал на колени.
— Твоя воля, государь! — сказал он.
— Встань, встань, — приказал ему царь, — я ведь шутя говорю. Так как хочешь? ась?
— Остаться, — прошептал Терентий, вспыхивая.
— Ну и оставайся, а мы воевать уйдем! так-тось!
Князь Теряев нахмурился и грозно взглянул на сына.
— Не погневись, государь, на глупого, — сказал он, — и я, и сыны мои за тебя готовы костьми лечь.
— Да ты что, — улыбнулся царь, — я его своею волей здесь оставляю.
— А на место его мой младший идет, государь, в поход с нами.
— У тебя и еще сыны есть?
— Петр, государь! — ответил князь.
— Ну, ты его покажи мне.
В это время последний отряд уже уходил в ворота и скоро площадь опустела.
Царь встал и набожно перекрестился.
— Да будет, Боже, воля Твоя! — произнес он и, обратясь ко всем, сказал:
— Через неделю и мы поедем!
Смотр окончился.
Государь сел в раззолоченную колымагу, чтобы переехать небольшое расстояние от патриаршего двора до своего дворца. Вершники побежали впереди. Шествие тронулось.
Следом за ними поехала и царица со своими боярынями.
Бояре проводили царя и медленно стали разъезжаться по своим дворцам, думая о скором походе; а царское войско шло тем временем на Можайск, вздымая пыль ногами и копытами.
В Москве шел дым коромыслом. Мещане и посадские да оставшиеся городовые стрельцы еще правили проводы, и царевы кабаки кипели шумною жизнью.