В горних сферах Адонаиса встречают другие «питомцы славы неосуществленной»: Лукан (39–65 гг.) — юный римский поэт, племянник Сенеки покончивший самоубийством при императоре Нероне, в разгар террора; Филипп Сидней (1554–1586) — английский поэт-гуманист, благородный рыцарь, павший на поле брани; юный английский поэт Томас Чаттертон (1752–1770), чья горькая судьба, действительно, напоминает судьбу Китса: доведенный до отчаянья нищетой, Чаттертон принял яд. Адонаиса на земле оплакивает Гиацинт, возлюбленный друг Феба, случайно убитый могущественным богом при метании диска и превращенный в цветок; Нарцисс в поэме Шелли отнюдь не символ самовлюбленности, а все тот же единый дух, расцветающий в творческом самосозерцании. Оплакивает Адонаиса и «тот, кто зваться мог бы Актеоном», истерзанный собственными мыслями после того, как он заглянул в святая святых природы, подобно мифическому Актеону, который превратился в оленя и был затравлен своей собственной охотничьей сворой за то, что посмел созерцать наготу девственной богини Артемиды. Соблазнительно было бы отождествить этого нового Актеона с тем или иным современником Китса и Шелли, возможно, строфы 31–34 относятся к самому Шелли, но в скорбном клане плакальщиков каждый преображен своей ритуальной ролью, не более и не менее реальный в своей поэтичности, чем Нарцисс или Гиацинт. Разве только в «нежнейшем лирике» угадывается ирландский поэт Томас Мур.
Однако неверно было бы заключить на этом основании, будто Шелли бежит в горние сферы мифа, разоблачая литературно-политическую злобу дня лишь в предисловии к поэме. И в самой поэме царит пафос воинствующей актуальности. Поэтому, например, в поэме выступают как бы два разных Каина: каин семнадцатой строфы — нарицательное имя убийцы и Каин строфы тридцать четвертой — байроновский Каин, «мученик мятежный», уподобляемый Христу и, следовательно, самому Адонаису. И здесь образ динамически преображается. Литературная злоба дня — лишь перипетия мировой драмы, в которой пресмыкающемуся вероломству «бессмертной пошлости» противостоит героическая духовность Адонаиса.
В. Микушевич