— Нат, — осторожно начала я, подходя к раковине. — Давай я помогу тебе выбраться отсюда и отвезу к доктору…
— Нет! — завопил он, цепляясь обеими руками за кран. — Я никуда не поеду! Тут так хорошо, прохладно…
И прижался лбом к нержавейке. Я нахмурилась: похоже, у него жар!
От усталости и переживаний дня мысли путались, слегка мутило и все сильнее болела голова.
— Надо, Нат, надо! — строго сказала я, как больному ребенку.
— Не дамся! — взвыл он. Сглотнул и голосом умирающего лебедя добавил: — Лучше я тут умру…
М-да, болеющий мужчина (даже если он домовой) — это кошмар!
Что делать?! Силой отрывать его от крана (вероятнее, вместе с краном) и тащить в районную поликлинику?
Я бросила взгляд на кухонные часы в виде белой лилии, любимого цветка Ната. Почти шесть вечера. Маловероятно, что в такое время участковый терапевт еще принимает. Вызвать скорую? Подозреваю, что там меня пошлют далеко и надолго.
— Давай я померяю тебе температуру! — ласково предложила я. — И дам аспирина.
— Нет! — снова взвыл он. — Ты… Ты хочешь меня отравить!
Я потеряла дар речи. Машинально придвинув стул, почти упала на него, потерла лоб и попыталась сосредоточиться. Что делать?! Выходит, у Ната сильный жар и бред.
— Позвони Артему! — вклинился в мои размышления голос Ната. — Ему я верю!
Я с подозрением посмотрела на домового. Слишком все это было подозрительно…
— Ты меня не любишь! — всхлипнул Нат, демонстрируя чисто женскую логику. — Ты хочешь моей смерти, да?!
Надо думать, в другое время я предпочла бы схватить его в охапку и возить в поисках нужного врача. Но сейчас от мысли, что снова придется мотаться по городу, накатила противная слабость.
— Хорошо! — я вытащила телефон и набрала номер Артема.
— Да! — с холодком произнес знакомый голос.
Теперь он больше меня не избегал, но держался как будто на расстоянии вытянутой руки.
— Привет, это Анна, — начала я. — Слушай, ты не мог бы ко мне сейчас приехать? У меня Нат заболел.
— Ты думаешь, я разбираюсь в болезнях домовых? — с иронией поинтересовался он. — Я хирург, ты не забыла?
Сразу вспомнилось, как лет десять он уже говорил то же самое, когда я прибежала к нему с каким-то медицинским вопросом.
— Я помню. Но не знаю, что делать… — На последней фразе мой голос сорвался.
Хотелось, чтобы хоть раз кто-то взял на себя мои проблемы. Впервые в жизни хотелось пресловутой стены, за которой можно спрятаться от всех невзгод.
Артем молчал. А ведь еще недавно он сорвался бы с места, едва узнав, что мне нужна помощь!
— Может, хоть подскажешь, к кому обратиться? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.