Музыка, как прежде. Человек под покрывалом медленно сходит по ступеням.
Племянница(тихо). Я вся дрожу.
Каноник. Не скрывай от нас более сияния твоего лица.
Все. Великий Кофта, мы просим!
Музыка, несколько быстрых тактов. Покрывало спадает.
Все(одновременно поднявшись с колен и сделав шаг вперед). Граф!
Граф(выходя вперед). Да, граф! Человек, доселе известный вам под именем, которым называет его мир в настоящее время. О вы, слепые! Жестокосердые! Скоро год, как я живу подле вас, просвещаю ваше невежество, оживляю ваш застывший ум, толкую о Великом Кофте, делаю недвусмысленные намеки, а вас так и не осеняет истина, что вы ежечасно зрите перед собой того, кого ищете, что сокровища, которых алчет ваша душа, вы каждодневно черпаете из его рук, что у вас больше причин приносить благодарность, нежели домогаться милости. Однако я сострадателен к ограниченному человеческому уму, я снисхожу к вашей слабости. Зрите же меня во всей славе моей, пусть меня узнают глаза ваши, коль скоро сердце ваше меня не признало! И ежели власть, которую я возымел над вашими умами, ослабила вашу веру, уверуйте в чудеса, которые я совершу вне вас, но в вашем присутствии.
Каноник(в сторону). Я удивлен!
Кавалер(в сторону). Я поражен!
Маркиза(в сторону). Его наглость превосходит все мои ожидания!
Маркиз(в сторону). Любопытно, к чему он клонит.
Граф. Вы ошеломлены? Вы опускаете взор? Не смеете хотя бы украдкой взглянуть на меня? Обратите же свое лицо ко мне, посмотрите мне в глаза радостно и доверчиво, отбросьте страх и воспряньте духом!.. Воистину, вы зрите перед собой человека, который не менее стар, чем египетские жрецы, не менее возвышен, чем индийские брамины, который возмужал в общении с великими мира сего, вот уже много столетий вызывающими людские восторги; человека, который стоит выше всех титулов и званий, пренебрегает земными благами, в тиши творит добро, приписываемое молвой то одной, то другой причине; который состоит в тайном, раскинувшемся по всему миру содружестве мужей, в большей или меньшей мере схожих друг с другом, редко привлекающих внимание своей личностью, но тем чаще — своими делами.
Каноник. Возможно ли, чтобы существовало множество тебе подобных?
Граф(указывая вверх). Все находит свое подобие, кроме одного Единственного!
Кавалер. Какая возвышенная мысль!
Маркиза(в сторону). Какой ловкач! Приплести к своему обману самое святое!
Граф. Вот взгляните: над этой головой не властно ни палящее солнце, ни колючий снег. Этой невооруженной простертой дланью я останавливал в пустынях Ливии рыкающего, голодного льва, этим голосом, который сейчас вещает вам, я грозил ему, покуда он не улегся у моих ног. Он признал меня, своего владыку, и я мог потом посылать его на охоту, — не для себя, ибо я не потребляю кровавой пищи, да и вообще почти не испытываю нужды в земной пище, но для моих учеников, для народа, который часто собирался в пустыне вокруг меня. Этого льва я оставил в Александрии, возвратившись, я найду в нем верного спутника.