Маркиза(неслышно подойдя к нему). Это вы, каноник? Приблизьтесь же, приблизьтесь к своему счастью! Видите, там, в беседке?
Каноник. О, я поистине наверху блаженства!
Маркиза отступает в тень.
(Входит в беседку и бросается к ногам племянницы.) О, достойная величайшего поклонения смертная, о, первая из женщин! Позвольте мне безмолвно замереть у ваших ног, позвольте прикоснуться к этой руке, излив в едином вздохе свою признательность, свою жизнь.
Племянница. Но, сударь…
Каноник. Не отверзайте уста, божественная, довольно и вашего присутствия. Пусть вы потом снова скроетесь от меня, я годами смогу наслаждаться этим счастливым мгновением. Мир полон вашими совершенствами, ваша красота, ум, добродетель восторгают всех людей. Вы подобны божеству, к нему не привлекаются с иной целью, кроме преклонения, кроме просьб о невозможном. Вот и я, моя повелительница…
Племянница. О, встаньте же, сударь…
Каноник. Не прерывайте меня. Вот и я здесь, но не с тем, чтобы просить, а чтобы поблагодарить, поблагодарить за то необыкновенное чудо, которым вы спасли мне жизнь.
Племянница(поднимаясь). Довольно!
Каноник(на коленях, удерживает ее). Да, да, довольно слов, их слишком много! Простите меня! Даже боги прощают, когда мы слишком многословно просим их, хотя им давно ведомы и наши потребности, и наши желания. Простите мои слова! Но когда бедный человек хочет отдать все, чем обладает, ему не найти ничего лучше слов. Вы много даете людям, о августейшая повелительница; нет дня, не отмеченного вашими благодеяниями, но в этот счастливейший миг я дерзаю сказать, что почитаю себя единственным, кто в такой мере знает вашу благосклонность и кто может сказать себе: ее прощение возносит тебя на высоту, заведомо большую, чем та пропасть, в которую ты когда-либо мог низвергнуться. Она возвращает тебе свою благосклонность способом, который навсегда послужит залогом ее намерений, она делает твое счастье, укрепляет, увековечивает его, и все это — в одно мгновенье.
Племянница(делает шаг вперед, вынуждая тем самым каноника подняться с колен). Удалитесь, сюда идут! Мы еще увидимся.
Пока он поднимался, она протянула ему руку и, уходя, оставила розу у него в руках.
Каноник. Да, теперь я поспешу, я удалюсь, я укрощу бурное желание, которое толкает меня на величайшую дерзость. (Он бросается к ней, но тут же вновь отступает.) Нет, не опасайтесь, я уйду, дозвольте мне только договорить, ибо от одного вашего знака зависит вся моя дальнейшая жизнь. Я сознаю все, поскольку достаточно владею собой, чтобы некоторым образом пойти наперекор этой счастливой минуте. Можете навеки отвратить от меня свой лик, если вы намерены отнять у меня надежду когда-нибудь найти успокоение в этих объятиях после всех заслуженных и незаслуженных страданий. Скажите хоть слово!