– Что? – изумился Джейсон Никс.
– Сэр, у нас есть подозрения, что ваш сын связан с боевиками, захватившими торговый центр. Он определенно причастен к закупке оружия и боеприпасов, которые они используют. У меня есть номер федерального ордера на обыск вашего дома, выданного судьей четвертого округа Рафаэлем. Если хотите, вы можете в этом убедиться, проверив номер по Интернету.
– О господи, – пробормотал Джейсон Никс, отступая в сторону и пропуская агентов в дом.
Допросом занялся лично Саймон, а тем временем эксперты и криминалисты спустились вниз, где жил Эндрю. Пока Саймон разговаривал с родителями, был слышен треск дерева – это агенты специальным тараном выламывали запертую дверь.
– Моему Эндрю нужен адвокат? – спросил Никс.
– Возможно, сэр. Вы хотите сделать звонок? На самом деле мы сейчас очень спешим, как вы сами можете догадаться, но в то же время я хочу, чтобы ваш сын воспользовался всеми правами, положенными ему по закону.
– Нет, нет, продолжайте.
На заднем плане корреспондент Эн-би-си с экрана телевизора сообщал о том, что микроавтобус выехал с территории тюрьмы и заключенные через несколько минут поднимутся на борт самолета.
– Я сейчас просматриваю личное дело Эндрю, – сказал Саймон. – Вижу, у него были кое-какие неприятности.
– Да, с этим парнем вечно были одни хлопоты, – подтвердил отец. – Столько ума и столько злобы. Я потратил уйму денег на адвокатов, чтобы не дать Эндрю отправиться за решетку. Он мой единственный ребенок, что я мог поделать?
– Да, сэр. Уже при беглом взгляде я вижу неоднократные задержания за хранение наркотиков, вижу, что Эндрю трижды выгоняли из элитных частных школ и он с огромным трудом смог окончить четвертую…
– Коэффициент интеллекта у него на уровне гения.
– Каким-то образом ему удалось поступить в Гарвард.
– Я сделал щедрое пожертвование университету, и, возможно, это сыграло определенную роль. Но Эндрю определенно и сам был достаточно сообразителен. Просто к тому времени он еще не успел остепениться.
– Проучился он совсем недолго?
– Меньше года. К сожалению, это был очень прискорбный год. Эндрю обозлился на людей, стал рассылать по электронной почте обидные письма, переживал, что не он изобрел социальные сети, поскольку кто-то уже изобрел их до него. Затем он с головой ушел в программирование, занялся написанием компьютерных игр, стал взламывать закрытые базы данных. Бросил учебу и в конечном счете снова вернулся к наркотикам, рок-музыке и модному нигилизму. Вам наверняка знаком такой тип: любовь к разрушению, тяжелый рок, вымышленная жизнь, наполненная насилием. Не знаю, отчего у этого ребенка такие проблемы. Мы дали ему все, поддерживали его во всех его начинаниях. С двенадцати лет Эндрю регулярно наблюдался у психотерапевта. Он прошел все мыслимые курсы лечения, перепробовал все антидепрессанты и препараты, избавляющие от наркотиков. Риталин принимал целыми тоннами. Иногда это помогало на какое-то время. Но затем неизменно наступала регрессия: рок-н-ролл, компьютеры, воинственный нигилизм, озлобленность, обращенная на… наверное, на меня. Я заработал много денег. Это была большая ошибка.