Достав телефон, Макэлрой нажал кнопку.
– Да?
– Так, трое поднялись на твой этаж. Они справа от тебя, в четверти оборота вокруг атриума. Мне кажется, тебе откроется хороший угол, если ты сместишься влево. Тогда ты окажешься прямо напротив них. А если ты поднимешься на один этаж, угол будет еще лучше.
– С моей технологией сделать сразу несколько выстрелов я не смогу, – возразил морпех.
– Ну, может быть, они разделятся. Или кто-нибудь из них останется один, и тогда ты сможешь его завалить.
– Хорошая мысль. Мне потребуется какое-то время, но я попробую обойти кругом и забраться выше. У тебя случайно нет плана комплекса? Может быть, тут есть какой-нибудь проход, чтобы сократить путь?
– Нас только высадили сюда, ничего толком не объяснив. Все делалось в спешке. Мы просто не успели об этом позаботиться. Если хочешь, я могу связаться со штабом и…
– Нет, нет, так мы только даром потратим время; разные люди будут предлагать свое мнение и настаивать на том, чтобы их выслушали. Сегодня эффективнее действовать, и только действовать. Понятно?
– Понятно.
– Ладно, я выдвигаюсь на позицию. Если увидишь какое-нибудь движение в мою сторону, предупреди меня.
– Понял, будет сделано, – сказал наблюдатель.
Макэлрой устроился так, чтобы не выпускать из виду цели.
Наконец-то. Он с важным видом подошел к телефону. Пробил его час. Всю свою жизнь он изобретал неотразимые аргументы, мгновенно подстраивал их под ситуацию и произносил своим увещевательным голосом, и в конце концов оппонент вынужден был с ним соглашаться. Он не сомневался, что сможет сделать то же самое и сейчас, блестящий мастер кратко конспектировать ключевые моменты, гений сострадания, генератор мегавдумчивости. Оглянувшись, полковник Обоба увидел стоящего рядом Ренфроу, который поддерживал его своим сочувственным, даже влажным взглядом.
– Третья линия, сэр.
Сняв наушники, Обоба взял трубку и нажал кнопку «3».
– Говорит полковник Дуглас Обоба, суперинтендант полиции штата Миннесота. Будьте добры, с кем я говорю?
– Ты знаешь, кто я такой, – послышался голос, спокойный и собранный, не тронутый иностранным акцентом, может, чуть более молодой, чем можно было ожидать. – Я тот, кто находится в торговом центре с тысячей заложников и десятью тысячами патронов. Можешь заняться арифметикой. У меня есть требования.
– Сэр, не сомневаюсь, мы сможем что-нибудь придумать. Все ваши требования будут внимательно выслушаны. Но я сразу же хочу четко заявить: я советую вам немедленно прекратить то, что вы делаете, освободить всех заложников, сложить оружие и сдаться властям. Никто больше не должен пострадать.