Мы минуты две уже ехали, как вдруг Нерон обратился к остальным:
— Спички взяли?
Донки-донк и Уокер покачали головами. Мы развернулись обратно — за спичками.
— Для костра, — ухмыльнулся Нерон. — Если завязнем.
Мы поехали на юг между горами Каллен и Либлер и спустились к шоссе Ган-Бэррел. После дождя на кустарниках распускались желтые цветочки. Дорога начиналась и пропадала в мираже, а над равниной будто плыла цепь каменистых холмов.
Я показал на красноватый выход породы слева.
— Это что там такое? — спросил я.
— Старик, — радостно вызвался ответить Уокер.
— А откуда этот Старик идет?
— Издалека. Может, из Аранды. Может, из Сиднея.
— А куда он идет?
— В Порт-Хедленд, — ответил он уверенно.
Порт-Хедленд был железорудным портом на западном побережье Австралии, примерно в тысяче двухстах километрах к западу от Каллена, за пустыней Гибсона.
— А что происходит с этим Стариком, — спросил я, — когда он добирается до моря?
— Всё, — ответил Уокер. — Там ему конец.
Потом я указал на низкий плосковерхий холм — как уверял меня Рольф, это была куча дерьма, которую наложил там Человек — Перенти во Времена Сновидений.
— А это что, вон там?
Уокер нервно затеребил бороду.
— Я еще слишком молод, — сказал он застенчиво: это означало, что он еще не проходил посвящения в ту песню, где говорилось об этом холме.
— Спроси у Нерона, — сказал он. — Нерон знает.
Нерон захихикал и покачал головой из стороны в сторону.
— Это Туалет, — сказал он. — Дерьмо.
Донки-донк лопался со смеху, так что машину раскачивало.
Я повернулся назад, поглядеть на тех двоих на заднем сиденье.
— Дерьмо Перенти? — спросил я.
— Нет, нет, — глупо хихикнул Нерон. — Тут Двое Мужчин.
— А откуда пришли эти Двое Мужчин?
— Ниоткуда не пришли. — Он хлопнул в ладоши. — Занимаются там этим самым.
Нерон сделал жест большим и указательным пальцами, чтобы стало понятно, чем именно заняты те Двое.
— Свояки, — добавил он.
Уокер нахмурился, надул губы и плотно сжал колени.
— Я тебе не верю, — заявил я Нерону. — Ты меня дурачишь.
— Хи! Хи! — рассмеялся тот, а потом зашелся очередным приступом беспомощного хихиканья.
Они с Донки-донком еще фыркали от смеха, когда, примерно через милю, мы остановились вблизи нескольких низко лежащих скал. Все трое выпрыгнули из машины.
— Пошли! — позвал меня Нерон. — Здесь вода.
Между скал оказалось три озерца со стоячей водой. В них извивались личинки комаров.
— Солитеры, — сказал Нерон.
— Это не солитеры, — сказал я. — Это личинки комаров.
— Динго, — сказал Донки-донк.
Он указывал на самую крупную скалу, которая действительно походила на лежащую собаку. А скалы поменьше, сказал он, — это ее щенки.