Потом, за часовней, из кустов вышли двое мужчин — из Племен А и Б — и проводили процессию к месту «сбора».
Флинн шел в хвосте, чуть позади. Глаза у него были полуприкрыты, он производил впечатление человека в трансе. Он прошел совсем близко от отца Теренса, но, похоже, не узнал его.
«Я видел, что он сейчас „не здесь“, — рассказывал мне отец Теренс. — И я понимал, что нам грозит беда. Но все это было очень трогательно. Впервые в жизни мне выпало лицезреть картину мира на земле».
В предзакатную пору одна из сестер милосердия, забредя в заросли, чтобы скоротать путь, услышала гудение голосов и мерное так-так бумерангов, которыми стучали, как трещотками. Она побежала докладывать обо всем отцу Вильяверде.
Он помчался туда, чтобы разогнать сборище. Из-за дерева вышел Флинн и преградил ему дорогу.
Потом люди говорили, что Флинн всего лишь схватил нападавшего за запястья и удерживал его на месте. Однако это не помешало отцу Вильяверде строчить письмо за письмом к вышестоящим чинам ордена, заявляя о неспровоцированном нападении и требуя исторгнуть из лона Церкви этого приспешника сатаны.
Отец Субирос советовал ему не накликать приезд начальства. Влиятельные группы, стоявшие на защите аборигенов, и так уже призывали правительство распустить эти миссии. Флинн же не принимал участия в языческом обряде — он просто выступал миротворцем. А что если слухи об этом просочатся в прессу? Что если выяснится, что два престарелых испанца давно разжигали межплеменную рознь?
Отец Вильяверде неохотно сдался. И в октябре 1976 года, за два месяца до периода дождей, Флинн покинул Бунгари и отправился в Роу-Ривер, чтобы вступить в должность. Его предшественник отказался от встречи с ним и, взяв годичный отпуск, улетел в Европу. Начались дожди — и воцарилась тишина.
Во время Великого поста в Бунгари пришла радиограмма от католического епископа из Кимберли с просьбой подтвердить или опровергнуть слухи о том, что Флинн «сделался туземцем», — на что отец Вильяверде ответил: «Да он всегда был туземцем!»
В первый же день, когда установилась летная погода, епископ полетел вместе с бенедиктинцами на своей «Сессне» в Роу-Ривер, и там они стали свидетелями нанесенного ущерба, «как два политика-консерватора, осматривающие место, где взорвалась бомба террориста».
Часовня находилась в полном беспорядке. Служебные постройки разобрали на дрова и спалили. Загоны для скотины пустовали, всюду валялись обугленные коровьи кости. Отец Вильяверде изрек: «Нашей работе в Австралии пришел конец».
Флинн тогда перестарался. Он переоценил быстроту, с которой реально распространялось движение за земельные права. Он положился на заверения некоторых деятелей из левого крыла, убежденных в том, что миссии, разбросанные по всей стране, будут переданы в руки чернокожих. Он отказался идти на компромисс. Отец Вильяверде побил его своим козырем.