— Так вы согласны, согласны?
— Ну, понятно, согласна!
И, схватив его за руку, княжна потащила его за собою к отцу, который встретил их ласковой улыбкой.
— Батюшка, — сказала она, — благословите нас! Василий Матвеевич любит меня, и я согласна быть его женой.
Старик дрожащими руками, со слезами на глазах, обнял молодых людей и прижал их к своей груди.
— Ну вот и ладно, детки, и ладно! — пробормотал старик. — Берегите её, князь, она у нас одна!
— Господи! — воскликнул Барятинский, — да я жизнь свою отдам за её счастье!
— Верю, верю! Знаю, что ты славный малый, потому и рад с тобою породниться. А теперь к матери пойдёмте, пусть и она вас благословит.
И он первый сделал несколько шагов по направлению к двери. Но княгиня Рудницкая, полная, дебелая и до сих пор ещё красивая женщина, сама в это время вошла в залу. Взгляд её упал на любовно прижавшихся друг к другу молодых людей, и она воскликнула:
— Что ж это? И не стыдно вам без матери такое дело вершить?
— Простите, матушка! — бросилась к ней на грудь Анна, — мы сейчас только собирались идти к вам.
— Будет ворчать, старуха! — заметил старый князь, — благословляй детей, да и дело с концом!
— Бог благословит! — дрожащим голосом проговорила княгиня, осеняя склонённые головы молодых людей широким крестом.
В это самое время в смежной комнате послышались чьи-то тяжёлые шаги, и через мгновение на пороге залы появился князь Алексей Долгорукий…
Неожиданное появление Алексея Михайловича поразило и Барятинского, и стариков Рудницких, и только княжна Анна не растерялась, не потеряла самообладания и весело, с лукавой усмешкой обратилась к Долгорукому:
— Что ж это вы, князенька, обманули меня? Ведь покойник-то жив. И не стыдно вам было так зло посмеяться надо мною!
Слова княжны, её непринуждённое обращение обезоружили Долгорукого. Хотя он и не догадался, что произошло здесь за минуту перед его приходом, но когда его взгляд упал на Барятинского, с радостным видом сжимавшего в своих руках маленькую ручку княжны, смутное опасение шевельнулось в его душе. У него явилось невольное подозрение, что его игра проиграна, особенно когда он вспомнил про обморок, каким встретила его слова о смерти Барятинского княжна Анна, и про то, что оба раза, когда он заезжал к Рудницким, она не выходила к нему.
Он сразу не нашёлся что ответить на слова молодой девушки и только как-то кисло улыбнулся. А княжна между тем продолжала:
— Так вот, ваше сиятельство, в наказание за обман я хочу вас поразить неожиданной новостью…
И она лукаво взглянула на Барятинского.