Оставалось ждать, что скажет инженер отряда. Но «дед» ничего не сказал — выполнял приказ. Он осмотрел двигатели, проверил их формуляры и выбрал самолет Преснецова. «Дед» знал свое дело: преснецовская «девятка» была одной из лучших наших машин. Под нее и подвесили ФАБ-1000. Самолет Лазарева с двумя ФАБ-500 должен был взлетать следом.
Вечером народ потянулся со стоянок поближе к старту, чтобы увидеть взлет тяжелых машин.
Преснецов зарулил на самый край полосы, впритык к леску — добирал необходимые ему метры.
«Может, хоть этот вытянет?» — сказал Грехов.
«Пашка у нас коренник в любом деле», — усмехнулся Навроцкий.
Преснецов опробовал двигатели и отпустил тормоза. Ревели моторы, самолет дрожал от напряжения, но скорость нарастала очень медленно. Бомбардировщик не бежал, а лениво катил по земле. Вот уже половина полосы осталась позади, а он, дьявол, все катит и катит. Жутковатая была картина!
«Девятка» проскочила рубеж, отмеченный флажками. Теперь взлет прекращать нельзя — впереди был овраг, кустарники, валуны. В конце полосы Преснецову все же удалось оторвать самолет от земли. У меня перехватило дыхание. Я видел, все мы видели, что скоростенка мала. Машина тяжело перевалила заросли можжевельника, глубоко просела, снесла шасси, с разворотом припала на крыло и загорелась.
«Бомба!» — заорал Грехов.
Из горящей машины выскочили парни Преснецова и бросились в нашу сторону. Пробежав метров пятьдесят, они разом, точно по команде, упали на землю.
Мы ждали взрыва, но бомба не сработала.
«Девятка» горела на краю оврага, рядом со мной стоял Преснецов и вытирал лицо подшлемником. Он скалился и с присвистом дышал, грудь его ходила ходуном…
Они шли над морем. Грехов наконец нагнал самолет, который вот уже около часа играл с ними в кошки-мышки: то внезапно появлялся прямо по курсу, то снова исчезал в жидком тумане. Это была машина Навроцкого с рваной пробоиной на руле поворота.
Навроцкий покачал крыльями: мол, пристраивайся, вдвоем веселей.
Небо на востоке светлело, редел туман, дом был рядом.
— Командир, — подал голос Рябцев. — Внимание, командир! — Грехов заметил, что радист волнуется. — Циркуляр всем бортам: большая группа самолетов бомбит аэродром.
Это был не первый налет. Прошлой ночью на остров наведались два звена «юнкерсов». Особого вреда они не причинили. А сейчас — «большая группа»…
Грехов позвал штурмана:
— Паша, когда остров?
— Через час.
Грехов долго молчал.
— Целая жизнь впереди, — неожиданно весело сказал он. — Идем домой.
Расчет оказался правильным. Когда экипажи Грехова и Навроцкого вернулись на базу, налет уже закончился. Немецких самолетов они не встретили.