– Тогда почему она решила оставить меня в живых? Почему не довела дело до конца?
Глаза Арсения остекленели и медленно провалились в параллельное измерение.
– Суеверие? – спросил он самого себя. Критически опустил уголки губ, поразмыслил и кивнул: – Возможно.
Даша дотронулась до его руки. Ее пугал этот взгляд, устремленный глубоко внутрь. Арсений посмотрел на нее с тем же выражением внутренней сосредоточенности.
– Сумасшедшие суеверны, – объяснил он. – Я читал, что в средневековье был обычай: если человека вешали, а веревка обрывалась, то казнь отменяли. Это считалось знаком свыше.
Плечо, наконец, обрело чувствительность. По руке побежали обжигающие огненные мурашки, как после возвращения в теплую комнату с мороза.
– Ты думаешь, она верит в знаки свыше?
– Она знает, что в них верю я, – ответил Арсений. – Этого достаточно.
– Достаточно для чего? – не поняла Даша. Арсений вдруг сорвался с места и быстро направился к приоткрытой двери, ведущей в соседнюю комнату. – Куда ты? – крикнула вдогонку Даша.
– Мне нужно работать, – бросил он на ходу.
– Ты сможешь сейчас работать?!
Он взялся за ручку и медленно обернулся. Даша снова увидела пугающий отсутствующий взгляд.
– Я просто умру, если этого не сделаю, – сказал Арсений, глядя на то место, где находилась Даша, и не замечая ее.
Он вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
Конец октября выдался дождливым. Плотная серая перина облаков обложила Москву два дня назад, и все это время небо непрерывно выплакивалось мелкими колючими дождевыми каплями. Улица ощетинилась зонтами унылых осенних расцветок. Люди шли торопливо, не глядя друг на друга, задрав воротники и накинув капюшоны. Мокрые бока машин переливались в свете зажигающихся вечерних фонарей.
Выходить из теплого уютного холла на улицу было ужасно неприятно. Молодой человек лет тридцати попрощался с охранником и остановился перед стеклянной дверью, ожидая, когда щелкнет открытый замок. Это была частная клиника, куда допускались только врачи и родные пациентов. Никаких посторонних, никакой утечки информации. Комфорт, покой и полная гарантия врачебной тайны. Таков был девиз клиники, за это здесь платили немалые деньги.
Раздался короткий сухой щелчок. Стеклянная дверь приоткрылась. Молодой человек еще раз кивнул охраннику и шагнул на каменную площадку под козырьком. Выдохнул облачко пара, достал из сумки зонт и начал спускаться по стершимся каменным ступенькам, потемневшим от влаги.
Здание клиники было построено в тридцатых годах прошлого века и напоминало старинную дворянскую усадьбу. Время здесь шло неторопливо, с достоинством, не замечая суеты и смены декораций за ажурной чугунной оградой. Большой парк по-прежнему окружал двухэтажный особняк с четырьмя белыми колоннами у входа и полукруглой лестницей с балюстрадой. Дождевые капли отсчитывали в подоконники уходящие секунды, тишина пахла мокрой прелой листвой, как много десятилетий назад.