Девушка пожала плечами и посмотрела на Дашу.
– Да мы разговаривали почти полчаса!
Арсений сорвался на крик. Девушка попятилась. Толстяк присмотрелся к шумному клиенту, и Даша положила руку на его ладонь.
– Успокойся.
– Нет, вы не можете ее не помнить! – не унимался Арсений. – Она сидела вот на этом стуле! – Он взялся за сиденье своего стула и стукнул по полу ножками. – А я вот там, напротив! – Он ткнул в Дашу. – Вспомнили?!
– Да не помню я никакой женщины! – Официантка, в свою очередь, повысила голос. – Что вы ко мне пристали?!
Она быстро оглянулась. Бармен вышел из-за стойки и направился к ним.
– В чем проблема? – осведомился он, переводя взгляд с Даши на Арсения. Глаза у толстяка были маленькие и колючие, как стекляшки.
– Пустяки, – вмешалась Даша. – Пытаемся найти одного человека, который бывает в вашем баре, а девушка запамятовала.
Толстяк нагнулся. Толстые руки уперлись в стол.
– У нас тут много кто бывает, – сказал он негромко, но внушительно. – Всех не запомнишь. А кричать не надо. Официантка не милиционер, ей фотороботы составлять без надобности.
– Простите нас. – Даша сжала ладонь Арсения.
Толстяк по очереди осмотрел их с головы до ног, выпрямился и, не торопясь, вернулся на свое место.
– Он тоже ее видел! – вскинулся Арсений.
– Прошу тебя! – взмолилась Даша. – Только не теория заговора! У всех полно своих забот! Почему они должны помнить женщину, которую видели всего один раз?
– Потому, что ее невозможно забыть, – упрямо ответил Арсений. Повернулся к уходящей официантке и крикнул вслед: – Двести граммов коньяка!
Даша вздохнула:
– Разве тебе можно пить коньяк?
– Мне теперь все можно, – ответил Арсений и кинул под язык четвертую таблетку нитроглицерина.
Старый сталинский дом в центре города был выведен из жилого фонда и отдан арендаторам три года назад. Несмотря на «хлебное место», желающих освоить помещение пока нашлось немного. Во-первых, дорого. Во-вторых, перепланировка бывших квартир еще не закончилась, пятый и шестой этажи, где квадратные метры стоят чуть дешевле, пребывают в стадии перманентного ремонта. Нашелся, правда, один странный предприниматель, пожелавший взять помещение на пятом этаже в первозданном виде. С ободранными стенами, бетонной коробкой и рассыпавшимся паркетом. Прямо как в монологе Карцева: дешево, зато трубы гнилые. Батареи отопления текут, зато дешево.
Первый этаж был целиком отдан салону красоты «Славянка». Над входом парило ослепительно прекрасное женское лицо в обрамлении неоновых огней, высокую прическу прелестницы неожиданно венчали серп и молот – барельеф, оставшийся с прежних времен.