– Ко мне приходила Ксения. Знаешь, она всегда посещала всякие заведения вроде моего и по мере возможности всем помогала. После смерти Власова она сильно изменилась и стала очень набожной, поэтому ее часто можно было увидеть в приюте или доме престарелых. Она узнала меня, Андрей, и мы долго говорили. Ты не представляешь, но я плакал после этих разговоров. И вот как-то однажды она мне говорит: «А я ведь знаю, что у тебя было искушение взять чужое. Правда?» Я даже сначала не понял, о чем она. А потом, когда въехал, обалдел, типа, откуда она узнала?! «Это не имеет значения! – махнула рукой она. – Но ты должен усвоить одну простую вещь. Никогда не вини судьбу. Главное – ты жив. Радуйся, что ты так легко отделался». Я ей говорю: «Что ты несешь?! Думаешь, это радость – лежать пластом, ссать под себя и звать каждый раз сиделку, когда тебя нужно перевернуть?!» Знаешь, что она мне ответила? – с гневом в голосе продолжил Сорокин. – «Если бы ты взял ЭТО с собой, последствия могли бы быть намного хуже!»
Дмитрий закашлялся и с придыханием добавил:
– Получается, какая-то гребаная шкатулка перевернула мою жизнь, так ли я должен понимать?! Деревянная коробка для хранения всякой дряни! «Тебе предоставили выбор, ты поступил так, как считал нужным». Вот что она мне сказала на прощание! Как это понимать, Андрей?
– Я не знаю, – ответил Белов.
Он действительно не знал и вдруг почувствовал огромную усталость, граничащую с опустошенностью.
– Будь осторожен, парень, – сказал напоследок Сорокин. – Не окажись на моем месте. Этот дом – проклятье здешних мест.
– Всего хорошего, – сказал Андрей. Фары высветили сквозь кружащие снежинки две запорошенные снегом фигурки – его дочь и мать.
– Послуш… – начал было говорить Дмитрий, но адвокат уже отключил телефон.
* * *
– Как прошло собрание? – поинтересовался Андрей.
Елизавета Ивановна молчала. Алла тоже не проронила ни слова, с ленивой рассеянностью посматривая, как снаружи бушует снегопад.
– Мама? – спросил мужчина.
– Что у тебя случилось? – вместо ответа задала вопрос она, и Андрей был поражен, насколько измученно прозвучал ее голос.
– Я расскажу об этом дома, – подумав, сказал он.
– Хорошо, – покорно кивнула старушка. Белов не мог не заметить, что его мать старалась не смотреть в сторону Аллы.
На светофоре его обогнала темная «десятка». Автомобиль сильно закрутило на гололедице, но потом он выровнялся и поехал дальше, при этом чуть не зацепив их «Форд». Алла проводила машину задумчивой улыбкой.
– Придурки, – процедил Андрей. Он и предположить не мог, что в «десятке» трое неизвестных везли бесчувственное тело учительницы его дочери.