— Шестьдесят человек экипажа, — пояснил Иоиль.
— Отец, — спросил Эдмунд, немного успокоившись после слез, — согласен ли ты доверить своим сыновьям дело отмщения?
— Согласен! — мрачным тоном произнес старик. — Отомстите за свою сестру, за ее несчастного мужа, за их детей… Отомстите за наше семейное горе: это ваш первый и самый священный долг.
— И мой также: нас теперь трое! — прозвучал вдруг чей-то молодой голос.
С этими словами из башни во внутренний двор, где происходила эта сцена, выбежал Ингольф и бросился к ногам старого герцога.
Из комнаты Розевеля он слышал все разговоры и, не внимая никаким доводам старца, в последнюю минуту не в силах был себя сдержать.
— Ингольф! — воскликнули в один голос все трое — Черный герцог и оба его сына.
Их удивление было безмерно.
— Я не Ингольф, — возразил капитан, — я Фредерик Бьёрн, возвращающийся в родной дом после двадцатипятилетнего отсутствия.
— Фредерик!.. — пролепетал старый герцог. — Какой Фредерик? Кто это сказал — Фредерик Бьёрн? Где он?
— Фредерик Бьёрн — я, — повторил капитан. — О мой отец, узнайте же своего сына!
Он проворно расстегнулся и обнажил свою грудь. Все сейчас же увидели на ней неизгладимое Бьёрновское клеймо. Для герцога это клеймо было несомненным, неопровержимым доказательством.
— Sursum corda! — вслух прочли Олаф и Эдмунд и разом вскричали: — Брат!.. Брат!..
— Обними же меня, сын мой! — протянул к нему руки герцог.
При этих словах капитан почувствовал такое сильное волнение, что покачнулся и едва не упал, но тут подбежали Эдмунд с Олафом и подхватили его. Так, поддерживаемый своими братьями, Фредерик Бьёрн и получил от отца первый поцелуй.
Очищенный отцовским объятием, Фредерик Бьёрн разом освободился от тяготевшего над ним мрачного прошлого. Пират Ингольф, он же капитан Вельзевул, перестал существовать; вместо него явился старший сын герцога Норландского — Фредерик Бьёрн, принц Розольфский.
В скоге. — Продолжение осады. — Прибытие Черного герцога. — Харальд и Надод. — Опасное великодушие.
НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ОТЪЕЗДА КОЛЛИНГВУДА, напуганного Иоилем, из старого замка под начальством самого Харальда выступил отряд из двадцати пяти человек на выручку Гуттора и Грундвига, осажденных в Сигурдовой башне бандитами, которых Надод отправил в ског еще до прибытия «Ральфа» в Розольфсе. Красноглазый надеялся, что эти бандиты застигнут Олафа и Эдмунда на охоте и что он, таким образом, избавится от молодых Бьёрнов еще прежде, чем будет совершено нападение на замок. С устранением двух таких сильных противников задача Надода значительно облегчалась, так как уже одно горе старого герцога о погибших сыновьях могло сломить его энергию и лишить нравственных сил, необходимых для защиты замка.