— И когда я должна туда ехать? — Пола почувствовала, что уже сдалась.
С невинно-удивленным видом Тони развел руками:
— Может, сегодня вечерком? Раз ты не при исполнении.
— Я при исполнении, — процедила Пола. — Мне и здесь-то не следовало быть. Мне надо помочь Крис справиться с лавиной мейлов от подписчиков сайта «Лучшие дни», чтобы вечером мы смогли вернуться в «Аматис» со стопкой снимков и выяснить, сможет ли кто-нибудь опознать этих ребят.
— Может, тогда завтра?
Пола топнула ногой:
— Хватит строить дурачка, Тони. Сам знаешь, как мы работаем. Едва всплывает что-нибудь крупное, мы вкалываем по двадцать четыре часа в сутки. У нас в группе нет понятия «сверхурочные». Отоспимся, когда дело закроем.
Тони покачал головой:
— Великолепная речь, Пола. Она может убедить даже тех, кто не знает, как работает ваша группа. Вы много болтаете о командных действиях. Обожествляете саму идею команды. Но я-то видел, как вы работаете. Вы как мадридский «Реал», где каждый скачет на своей любимой лошадке, делает, что ему заблагорассудится. Иногда все вы скачете в одну и ту же сторону. Тогда кажется, что вы и правда единая команда. Но это происходит скорее по случайности, чем по плану.
Пола остановилась, пораженная тем, как Тони выражается о том, что составляет гордость Кэрол Джордан. Она не думала, что он может говорить о них так бестактно.
— Ты не прав, — ответила она. Не из духа противоречия, а просто в порядке самозащиты.
— Я прав. Каждый из вас отчаянно пытается что-то доказать. Вы живете своей работой, и каждый хочет быть лучшим. Поэтому вы все занимаетесь собственными задачами. — Тон у него был сердитый. — Когда это срабатывает — отлично. А когда нет…
— Дон Меррик. — Пола старалась говорить холодно и бесстрастно.
Тони стукнул кулаком по матрасу:
— Черт побери, Пола, брось ты это. Тут не было твоей вины.
— Он хотел всем нам доказать, что заслужил повышения. — Пола отвела глаза. — Ну, ладно, ты прав. У нас каждый играет по своим правилам.
— Так помоги мне.
Иногда он совершенно несносен, подумала Пола. Интересно, как с этим справляется Кэрол.
— Если сумею, — ответила она. — Ничего не обещаю.
— А я ничего и не требую, — откликнулся он. — Я бы тебя не просил, если бы не считал, что это важно, Пола.
Она кивнула. Завербованная, ставшая невольной соучастницей.
— И если это выплывет наружу, я обвиню во всем тебя, — предупредила она.
Тони рассмеялся:
— Конечно. В конце концов, если она попытается меня уволить, я всегда могу выселить ее из моего дома.
Шоссе А-1 по пятницам вечером всегда гарантирует испытание для нервов самого выдержанного водителя. Сэма Ивенса давно никто не упрекал в избытке терпения, и Кэрол Джордан в этом смысле ничем не отличалась от других. Но, как и почти всякий пассажир, она была убеждена, что могла бы ехать быстрее. Когда они подъехали к станции техобслуживания «Вашингтон», движение застопорилось совсем. Дорогу закупорила громадная пробка, и положение еще усугублялось из-за ловкачей, которые все время пытались перестроиться из ряда в ряд. Серебристые, белые и черные, все эти машины в сгущающихся сумерках обращались в сплошное монохромное пятно на фоне окрестного пейзажа.