Оскорбление. — Кто выиграет? — Появление Нэба Ренджера. — Протестантский пастор со странным прозвищем «Вильям Соленая Селедка». — Спасена еще раз! — Бедный Пиф!.. Бедный Паф!.. Бедный Снеговик!.. Лучше умереть!.. — Бессребреник хочет убить миссис Клавдию.
— Да… да… отлично… бросим жребий.
Доведенная до отчаяния, миссис Клавдия пыталась протестовать, но обезумевшие пьяницы не слушали, не понимали ее. Она кричала:
— Как вы смеете так распоряжаться мною!.. Это низость!
Золотоискатели шумно пили за ее здоровье, за здоровье ее будущего мужа, будущей семьи.
Сэму, хозяину салуна, с трудом удалось освободиться от жестокой пытки, придуманной ковбоями. Распространяя запах горелого мяса, корчась от боли, он сел было в кадку с холодной водой, но раб слова, данного Желтой Птице, скоро снова вылез и, переодевшись, попытался заступиться за миссис Клавдию. Ему закрыли рот ударом приклада, пригрозив:
— Молчи!.. Иначе повесим!
А один из ковбоев прибавил:
— Лопух ты, право!.. Отчего бы и тебе не попытать счастья?
Отравитель подумал про себя:
«В конце концов он, может быть, и прав… Чем я не приличный муж для нее?»
Во время переговоров, шуток и возлияний все для лотереи было приготовлено.
Трусливый Дик-Бэби, все время где-то прятавшийся, тоже, наконец, решился подойти к шумной толпе и вразумить ее; но одного слова хватило, чтобы заставить его замолчать.
Кто-то из золотоискателей без дальнейших церемоний приказал экс-адвокату:
— Эй ты, чертов писака, Дик-Бэби! Иди сюда!
— Что надо?
— Ты знаешь нас всех?
— Да.
— Ну, так напиши наши имена на отдельных бумажках.
— Да вас очень много!
— Если не справишься в четверть часа, заставлю проглотить до самой ручки мой охотничий нож!
Угроза и уверенность, что она будет приведена в исполнение, придали Дику проворства, которого тот сам не знал за собой. Однако, чтобы несколько выиграть время, он прибегнул к довольно оригинальной уловке.
Взобравшись на конторку Сэма и положив на колени доску, грамотей писал карандашом на клочках бумаги по пяти, по десяти раз кряду одни и те же имена. Так, на долю Сэма пришлось не менее тридцати билетиков; на него самого, Дика-Бэби, штук двадцать пять. Ловкач быстрым взглядом окидывал толпу и снова принимался строчить, будто припоминая клички тех, кто мелькал перед глазами.
Сложив билетики, он бросил их в котелок, где обыкновенно варили пунш. Никому и в голову не пришло заподозрить обман, вследствие которого так увеличились шансы некоторых стать супругом нефтяной королевы.