Напиши ей письмо и спроси её об этом. Не могу. Почему не можешь? Если она узнает, что я зек, она со мной даже разговаривать не станет. Да и какой смысл молодой красивой женщины меня ждать столько лет. Каждому человеку жизнь только раз дана. Ты хочешь сказать, что всё, списанный материал? Да, я так считаю. Идиот ты форменный, а это уже не лечится. Давай прекратим ненужный никому трёп. « Рад бы в рай, да грехи не пускают». - И Толик заскрипел зубами от злости на самого себя.
Шло время, а человек привыкает и адаптируется в любых условиях. Он понял одно, что не в состоянии изменить виток судьбы своей жизни. В колонии подъём был в шесть утра, в шесть тридцать завтрак, а в семь часов построение на работу. Толик проживал во втором отряде и работал в первую смену. Прапорщик охрипшим голосом кричал в микрофон мегафона, по отрядам разобрались, становись по пятерочкам. Первый отряд выход на работу в промзону. Было холодно, около сорока градусов мороза с ветром. Стеганные фуфайки не сильно греет. Осуждённые переминались с ноги на ногу, и каждый думал о своём проклиная судьбу злодейку. У ворот они остановились и было слышно как началась перекличка пофомильно.
Второй отряд на выход, поступила команда прапорщика. Их отряд сопровождали двое младших инспекторов (это сейчас так называют вертухаев), которые шли в несколько метров от колонны. Толик шел в середине строя, в шеренге с края и думал о Галине. Неожиданно он вышел из строя и столкнулся с младшим сержантом.
- Куда прёшь, "козёл"? "Шнифты" что ли повылазили, пошёл на место в строй. - Грубо сказал служивый.
Это было серьёзное оскорбление и сказавший за свои слова должен ответить. Толик среагировал мгновенно. От сильного удара в лицо инспектор как сноп рухнул на плац. Второй закрутился на месте не зная, что делать. А потом включил рацию и заорал, что нападение на сотрудника. Из дежурки выскочил начальник ДПНК и несколько человек охраны. Они понимали, что ситуация может выйти из под контроля.
- Что остановились? Продолжаем движении, всем на работу. С инцидентом мы сами разберёмся. А Вы осуждённый пройдете с нами в опер часть. – Сказал капитан.
Инспектора приводили в чувства, он никак не мог прийти в себя. Толика привели в опер часть в кабинет майора Талыгина, в сопровождении двух охранников. За столом сидел полный, лысеющий мужчина лет сорока. На лице не было никаких эмоций. Казалось, что ему совершенно все безразлично. Он внимательно изучал дело Толика.
- Присаживайтесь осужденный Громов.
- Благодарю, начальник.