— Утром деньги, вечером стулья, — буркнул, оттаивая Бобков, начиная осторожно верить в привалившее счастье.
— Разумеется, — спокойно сказала Вика и протянула тому конверт с деньгами. — Здесь пятьсот восемьдесят пять тысяч рублей.
— Почему столько? Я вкладывал четыреста пятьдесят тысяч! — снова заподозрил неладное Бобков.
— Но вам были обещаны проценты. Тридцать, как указано в вашем договоре. Верно? Вот эти-то проценты вам и выплатил настоящий учредитель «Пайщика» в качестве возмещения морального ущерба.
— Да, моральный ущерб я действительно понес, — важно кивнул Бобков. — Где расписаться?
* * *
Обратно летели самолетом — Вика настояла. Никто не был против, даже наоборот. На душе у Артура внезапно полегчало — он и сам не ожидал, что известие о том, что с Бобковым все в порядке, и он вернул свои сбережения, так сильно на него подействует. Вика болтала с Сергеем, а Артур смотрел в иллюминатор на лежащие внизу облака и пытался понять, что с ним происходит. «Старею, что ли? Что за сентиментальность? Ну вернули лоху деньги, подумаешь», — Кривошапкин силился нащупать в себе разгадку своего нового настроения. Но отчего-то несчастного Бобкова было жаль. И одновременно приятно за него — Артур представил себе, как тот радуется, как сообщает жене новости, как покупает внукам игрушки по случаю удачного разрешения дела. Надо же…
Вика и Сергей, словно дети, обсуждали функции своих новых мобильных телефонов, фотографировали себя, вытянув руку. Оба были довольны, что успешно и раньше времени выполнили дело.
До Красной Поляны их довезло то же самое такси, в котором ехала Вика. Понятное дело, таксист ее не узнал. Самое смешное, что он бахвалился знакомством с московской актрисой, которую недавно подвозил. Вика только улыбалась.
…В каминной комнате ничего не изменилось. Та же дыра в стене, та же тишина и темнота. Вошли в нее с осторожностью, молча. Сергей глянул на стену с картиной. На противоположной чаше весов появился маленький белый шарик…