– …мои самые искренние соболезнования, товарищ Штирлиц.
– Спасибо, товарищ Сталин. Мне очень жаль его.
– А свою награду он заслужил. Причем даже дважды. Судя по тому, что вы рассказали мне. Уверен, в вашем варианте истории его не наградили исключительно потому, что о его подвиге не узнал никто из руководства СССР.
– Возможно. Тогда было много таких безвестных героев.
– Не сомневаюсь в этом. Есть мнение присвоить школе, где он учился, имя Героя Советского Союза Алексея Никонова.
– Спасибо, товарищ Сталин. Думаю, ему было бы приятно.
– Угрозы вашей жизни точно нет, товарищ Штирлиц?
– Нет-нет. Все уже нормально. Мне и вставать вчера разрешили. И газеты я читаю. Столько событий!
– Газеты – это хорошо. Это правильно. Вам нужно быть в курсе того, что происходит в мире. Советские газеты вы тоже читаете?
– Конечно, товарищ Сталин. А неделю назад нашу прессу разрешили свободно распространять по всему Рейху. Правда, пока только в оригинале, на русском языке.
– Я знаю. И уже подготавливаются мощности для издания советских газет в переводе на немецкий язык. Думаю, через пару недель мы начнем их печатать.
– И все-таки, товарищ Сталин, ну как же так? Почему именно он? Его имя у нас – синоним зла, грязи и предательства.
– Это у вас. Товарищ Штирлиц, у нас он не совершил никаких преступлений перед советским народом. Во всяком случае, таких, о которых мы бы знали. И он – опытный и талантливый советский полководец. Что вас смущает?
– Его фамилия. Хочется плюнуть при одном ее упоминании.
– Товарищ Штирлиц, у меня есть одна знакомая девочка. Так она плотно сотрудничает с неким господином Гитлером, которого вы, помнится, когда-то называли кровавым маньяком и тираном. А недавно та девочка даже спасла его, рискуя собственной жизнью. При этом она считает себя пионеркой, преданным борцом за дело Ленина. Вам напомнить, как зовут эту девочку?
– Не нужно. Простите, товарищ Сталин. Я не права. Это просто рефлекс. Реакция на фамилию. Мне на свастики долго плеваться хотелось. Теперь привыкла.
– Хорошо, что вы понимаете это, товарищ Штирлиц. У нас тут совсем другая История. Не та, что была у вас. Мне после того вашего марша гитлерюгенда перевели его гимн. Отличная песня. И эта фраза в конце каждого куплета: «Ведь завтра – в моих руках!» Гениально. Как минимум не хуже нашего гимна пионеров. Мы сами пишем Историю, товарищ Штирлиц.
– Я знаю, товарищ Сталин. Постараюсь впредь держать себя в руках и так вот сразу не нападать на людей только из-за их фамилии и из-за того, что они совершили в моем мире.