ЛИЗА(между двумя всхлипами). Наш брак…
ЖИЛЬ(подбадривая ее). Да.
ЛИЗА. Он важен только для меня, не для тебя.
ЖИЛЬ(та же игра) Ложное утверждение, но продолжай… Продолжай…
ЛИЗА. Для тебя он имеет только бытовую пользу.
ЖИЛЬ. Ложное утверждение, но продолжай.
ЛИЗА. Участь любви — ее распад. Это ты написал в своей книге Малые супружеские злодеяния. Чудовищно! Когда я ее прочла, у меня было такое чувство, будто я подслушала разговор, не предназначенный для моих ушей, разговор, где ты плохо обо мне отзывался, полный мерзостей о нас обоих, разговор, который лишил меня всех иллюзий. Распад любви! Термиты! Эти насекомые разъедают строительные конструкции. Их не видно и не слышно, они продолжают свою работу до тех пор, пока в один прекрасный день конструкция не рухнет. Всё превратилось в труху, но никто об этом не знал. Архитектура, структура, всё, что призвано было держать стены, — труха! Вот, что такое наш брак! На смену любви пришла лень, на смену чувствам — привычки, видимость дома еще существует, но колонны — уже не деревянные, они из картона или из папье-маше. А нежность? Вначале ты отдавал мне предпочтение, но всегда ли так было? Ты полагаешь, что любишь меня, но разве я по-прежнему тебе нравлюсь? Поскольку я здесь, вопрос больше не актуален, как и желание. Тебе больше не хочется со мной жить, потому что ты уже со мной живешь. Я больше не избавление твое, я — твоя тюрьма, ты об меня спотыкаешься, еле терпишь.
ЖИЛЬ. Но я не хочу перемен. То есть, я не хотел…
ЛИЗА. Сказать, почему? Это я тоже вычитала у тебя. Мужчины и женщины остаются вместе только вследствие самого низкого, подлого, отвратительного, что в них заложено: из выгоды, из страха перемен, старости, одиночества. Они костенеют, слабеют, оставляют всякую мысль о том, чтобы как-то изменить свою жизнь и, если держатся за руки, то чтобы не брести к кладбищу в одиночку. Ты остался со мной не из высоких побуждений.
ЖИЛЬ. В то время как ты, разумеется, руководствовалась именно ими?
ЛИЗА. Да.
ЖИЛЬ. Можешь их назвать?
ЛИЗА. Это ты.
Хотя пыл, с которым она призналась в своей привязанности к нему, взволновал Жиля, он не может сдержать иронии.
ЖИЛЬ. Ты меня любишь, следовательно, убиваешь?
Лиза, опустив голову и потупив взор, шепчет скорее для себя, чем для него:
ЛИЗА. Я тебя люблю, и это убивает меня.
Жиль понимает, что это сказано искренне.
ЛИЗА. В тот день я была одна, и мне было скверно. Я пила. Сначала — понемногу, просто, чтобы тебя дождаться. Но ты всё не возвращался. Я продолжала. И чем больше я тебя ждала, тем больше мне тебя не хватало. Чем больше я тебя ждала, тем больше ты медлил с возвращением. Чем больше я ждала, тем больше ты надо мной издевался, меня презирал, топтал ногами! Я рассуждала трезво: если он никогда не говорит со мной о своих изменах, значит, он изменяет мне беспрерывно; если он никогда не рассказывает мне о других женщинах, значит, они у него есть постоянно; если он никогда не оставляет компрометирующих следов, значит, он хорошо организованный человек. Когда пьешь, веришь, что ты только что закрыл дверь перед своим врагом, в то время как на самом деле, ты его только что поселил в своем доме, окончательно и бесповоротно, задвинув засовы молчания. Пьешь, чтобы утопить идею, но она лишь становится всё более навязчивой. Хочешь рассеять подозрения, но под воздействием алкоголя они становятся лишь сильнее и явственней, ничто уже не мешает им овладеть тобой полностью. Я была уверена, что ты меня бросил. В начале бутылки это казалось мне вероятным, в конце ее — очевидным. Когда ты явился, я была пьяна от ярости. Я спряталась и потом нанесла тебе удар.