ЖИЛЬ. Мое здоровье — это ты. А мои встречи — лихорадка.
ЛИЗА. Ты простуживаешься слишком часто.
ЖИЛЬ. Ты так думаешь. Но ничего об этом не знаешь.
ЛИЗА. Нет, но представляю…
ЖИЛЬ. Знаешь или представляешь?
ЛИЗА(вопит). Представляю! Но разницы нет. Так же больно!
ЖИЛЬ. Возможно, и больнее. (Пауза) Термиты! Я знаю, где эти термиты: они в твоем черепе.
ЛИЗА. А как может быть иначе: ты ведь ничего мне не говоришь.
ЖИЛЬ. Все говорить нельзя. Представь, в тот вечер, ты права, я действительно был с женщиной.
ЛИЗА(торжествуя). Видишь!
ЖИЛЬ. С Розелиной, моим издателем.
ЛИЗА(растерялась). С Розелиной?
ЖИЛЬ. Да. С огромной, неповоротливой Розелиной. Той, которую ты так мило зовешь безрогой коровой.
ЛИЗА. Но у нее ведь нет рогов, правда?
Жиль и Лиза смотрят друг на друга и начинают хохотать. Смех недолог, но он снимает напряжение.
ЖИЛЬ. Если сформулировать в двух словах, то я виновен в твоем воображении. Суд надо мной проходил здесь, без меня, без дискуссии сторон, без защиты, между двумя бутылками виски, укрытыми за моими книгами. Ты решила со мной покончить, потому что в твоих видениях некий виртуальный Жиль пошел по рукам, легко без тебя обходился и плевать на тебя хотел! Проблема в том, что удар свой ты нанесла не по воображаемой голове, а конкретно по моей.
ЛИЗА. Прости.
ЖИЛЬ. Заметь, тогда просто пришла моя очередь. Обычно ты во всем винила себя, когда попивала свой яд.
ЛИЗА. Прости.
ЖИЛЬ. Возможно, ты создана лишь для коротких историй, историй, которые только начинаются.
ЛИЗА(протестует). Нет.
ЖИЛЬ. Кто-то в тебе сидит, кто никак не хочет стареть вместе со мной. Кто-то в тебе сидит, кого устраивает положить конец нашим отношениям.
ЛИЗА. Нет.
ЖИЛЬ. Да, да. Ты предпочитаешь истории, которые контролируешь, и, безусловно, не выносишь неизвестности.
ЛИЗА. Неизвестности?
ЖИЛЬ. Когда события от тебя ускользают. Когда ситуации слишком серьезные. Когда чувства слишком сильные для тебя. А если хочешь быть во всем уверенным, следует довольствоваться короткими историями, размеренными, моделируемыми связями — с началом, серединой и концом. И дорогу следует выбирать, размеченную четкими вехами: первый обмен улыбками, первый безумный хохот, первая ночь, первый спор, первое примирение, первая неприятность, первое недоразумение, первый испорченный отпуск, первый разрыв, второй, третий, потом — окончательный. И — всё сначала. Точно так же, но с другим. Это называется жизнь с приключениями, но на самом деле в ней нет никаких приключений, это жизнь серийная. Неразумно любить всегда, любить долго, это чистое безумие. Разумно любить как раз столько, чтобы это было приятно. Будем любить друг друга, пока сохраняются наши иллюзии, и расстанемся, как только они рассеются, — вот что такое любовный рационализм. Как только перед нами окажется существо реальное, не говоря уже о воплощенной мечте, немедленно расстаемся.