Генри Гоббс, покоритель космоса (Кейв) - страница 42

— Хорошо придумано, Генри, — говорит капитан, — только не получится. Знаешь, я буду скучать по тебе в тюрьме. Может быть, ты будешь писать мне раз в несколько лет, когда выпадет свободная минутка? Расскажешь мне об Омикроне, пришлешь фотографию динозавра, мне будет чего дожидаться…

— Вы не попадете в тюрьму! Все получится! Это будет совсем просто, вот увидите!

— Это будет НЕ ПРОСТО, Генри, и НЕ ПОЛУЧИТСЯ.

— Неправда! — ору я. — Я вам докажу! Теперь-то я понимаю, что он вовсе не так уж ошибался, как мне казалось тогда. Можно даже сказать, что он едва не оказался прав.

Ну вот, я написал гораздо больше четырех страниц, а остальное — достояние истории. Почти как я. Говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, так что прилагаю несколько фотографий (правда, я не думаю, что Артуровы фотографии лучше один раз увидеть, чем сто раз про них услышать. По-моему, про них можно услышать один раз, и хватит).

Вот первый снимок, который Артур сделал, когда мы с капитаном спускались по трапу. Если учитывать, кто сделал эту фотографию, не так уж она и плоха. Я машу в камеры. Люди в мундирах у подножия трапа — это оркестр Омикронской Академии. Половина готовится исполнять на флейтах гимн Омикрона, другая половина готовится исполнять «Славься, завоеватель». Гимн победил, но с небольшим преимуществом.

Вот нормальная фотография — ее сделал Майк для «Омикронского Вестника». Капитан и папа Артура обмениваются рукопожатием, а я стою за спиной у капитана и тоже протягиваю лапу, но ее никто не пожимает.

Вот официальный снимок церемонии награждения. Вероятно, вы заметили, что на этот раз я сижу в большой стеклянной клетке. Если приглядеться, то видно, что под слоем каши я представляю собой сильно обеспокоенного инопланетянина, поскольку все идет не так, как я думал, и хотя наверху в стеклянной клетке есть дырочки, чтобы дышать, исчезнуть из нее будет очень трудно. Вид у капитана тоже обеспокоенный — по той же причине. Папа Артура глядит на мои ноги, потому что каша облупилась, и он заметил, что новая форма жизни носит такие же голубые кроссовки, как и у Артура.

Это опять Артуров снимок, сразу видно, правда? Я понимаю, он волновался, но ведь на то, чтобы выровнять фотоаппарат, нужна всего-то секунда. Зачем человечеству фотография чьего-то правого плеча?! Мне, например, фотография этого человека вообще ни к чему. Это главный ученый спорит с капитаном и папой Артура, когда все уже разошлись по домам. Главный ученый собирается погрузить клетку со мной на специальный крейсер-лабораторию и там разрезать меня на кусочки, чтобы выяснить, как я устроен. Папа Артура сделал негодующее лицо — он только что сказал: «Этот инопланетянин — почетный гражданин Омикрона, я требую, чтобы вы освободили его!»