Положение по-прежнему оставалось критическим, изнердийцев оставалось вдвое больше. К тому же «Божий любимчик», который сблизился с нами до расстояния плитинга, одной десятой местной морской лиги, начал отставать.
Даже невооруженным глазом было видно, как на его палубе сновали матросы, пытаясь на ходу заделать пробоины пластырем. Сам корабль все чаще зарывался носом в волну. Все говорило о том, что «Любимчик» получил серьезные повреждения корпуса ниже ватерлинии и экипаж пытается его спасти. Если ему не удастся, то «Морскому воителю» предстоит остаться одному против четырех кораблей Изнерда.
Волнение успокаивалось на глазах, ветер в корму задувал по-прежнему свежий, и, будь «Божий любимчик» в порядке, мы просто шли бы прежним курсом, держа противника по корме.
Изнердийцы события не форсировали: видимо, то, что происходило с «Любимчиком», они понимали не хуже нас.
Наконец наступила развязка. «Божий любимчик» приспустил паруса, снижая ход до самого малого, вероятно посчитав, что устранить течь в корпусе на полном ходу не удастся.
Разделявшие нас двести метров — слишком маленькое расстояние, и было хорошо видно, как на палубе суетились люди, как будто бы собираясь покинуть корабль. Этого на «Воителе» ждали, и дир Героссо давно уже приказал приготовить корабельные шлюпки к спуску.
Так, а где моя кираса? Я лишь примерил ее, приложив переднюю половинку к телу. По уставу во время боя на мостике положено быть в ней, но я-то мог себе позволить обойтись и без кирасы, как человек сугубо штатский и в общем-то на палубе военного корабля случайный.
«Случись что с „Морским воителем“, несколько килограммов металла не придадут телу положительной плавучести», — решил я, когда мы только выходили из гавани. Теперь же другое дело.
Для того чтобы переправить экипаж поврежденного корабля с борта на борт, не требуется ложиться в дрейф, но ход придется уменьшить до малого. Спасение людей с «Божьего любимчика» займет некоторое время, и корабли Изнерда, безусловно, захотят воспользоваться ситуацией, сблизившись на дистанцию пушечной стрельбы. Возможно, дело дойдет до картечи, и тогда кираса станет насущной необходимостью.
Но что это? Вместо того чтобы спустить шлюпки на воду, дир Героссо отдал команду выставить все паруса. Но как же так?
Ведь «Гневу Мениоха» было достаточно спустить флаг, признавая свое поражение, и сдаться в плен. А плен — это еще не гибель. И теперь, после его подвига, мы бросаем тонущий корабль вместе с экипажем.
«Морской воитель» уходил, отсалютовав оставшимся на смерть морякам «Божьего любимчика» залпом из кормовых орудий. Изнерду его не догнать, нет у него кораблей, способных сравниться с «Воителем» скоростью.