Что ж, я был совсем не против миленько пообщаться. Куда как интереснее, чем рассматривать картинки с изображением густо заросших волосами мужиков, яростно лупцующих друг друга всякими смертельно опасными для жизни предметами. Да и света не мешало бы немного добавить: окна хоть и огромны, но полуприкрыты тяжелыми портьерами из бархата, и в гостиной царил романтический мягкий полумрак.
Эти блестящие глазки, зубки, плечики, нечаянно обнажаемые чуть сверх того, что допускают рамки приличий, едва ощутимые прикосновения тонких пальчиков и достаточно красноречивые взгляды. Как это было мило, потому что сразу начинаешь чувствовать свою несравненную мужественность и неотразимость. И еще фразы, произнесенные с придыханием и самым томным видом: «Ах, неужели все это правда? Артуа, вы настоящий герой!» или «Господи, какой мужчина!», сказанные не совсем к месту, но так ласкающие мой слух.
Присутствуй при этом один мой хороший знакомый из прежнего мира, я непременно услышал бы от него: «Артур, у этих телочек башню от тебя снесло. У всех троих сразу». Этим он мне всегда и нравился, своей непосредственностью в эмоциях и образностью речи.
К тому времени, когда я успел полностью проникнуться собственной неотразимостью и даже получить поцелуй, легкий, как прикосновение крылышек бабочки, на сцене появилось еще одно действующее лицо.
К сожалению, это был мужчина. Слегка за сорок, холеный, с волевым подбородком и светлыми прищуренными глазами. Лицо извинилось перед барышнями, что вынужденно похищает меня, на что девушки отреагировали вздохами сожаления, и мы перешли в огромный кабинет. Предложив присесть, мой новый собеседник извинился за то, что вынужден быть лишить меня такого приятного общества во имя скучного разговора, добавив, что господин Минур дир Сьенуоссо, правитель Скардара, примет меня чуть позже, как только завершит неотложные дела.
Причем Минура он назвал господином ондириером, а «чуть позже» затянулось на добрые два часа.
Мы разговаривали о многих вещах, важных и не очень. Но все время как-то так получалось, что мне приходилось отвечать на его многочисленные вопросы, заданные им как будто бы случайно. Онора дир Мессу, так он представился, интересовало буквально все: от положения дел в Империи и ее внешней политики до моих планов в самое ближайшее будущее и устремлений на перспективу.
Вероятно, он хотел составить обо мне свое мнение. Вполне возможно, что Минур выслушает его перед разговором со мной. Но мне было плевать с высокой колокольни, каковым оно будет, это мнение, и потому я отвечал, не особенно заботясь, как прозвучит та или иная фраза и много ли в ней будет смысла. Наверное, дир Мессу это понял, и пару раз его лицо едва заметно скривилось. Разговор, несмотря ни на что, продолжался, и когда тема внезапно коснулась охоты, я рассказал ему историю, произошедшую со мной перед самым отъездом из Империи.