Пришли бы мы вместе с кем-нибудь из представителей городских властей или стражи. И сделал бы Бертоуз изумленное лицо: знать не знаю и ведать не ведаю ни о каких девицах. Затем встретились бы они снова, и вот тут началось бы самое интересное.
— Помнишь того дворянчика, с которым мы к тебе приходили? — спросили бы у него.
— Конечно, помню. Я еще у него девчонку упер, как нельзя вовремя она подвернулась, — немедленно откликнулся бы Бертоуз.
— Ну так слушай самое интересное. Он, оказывается, жених самой императрицы Янианны!
— Да ты что?! Ха-ха-ха!
Я даже зубами скрипнул, представив всю эту картину.
«А ты правильно делаешь, Бертоуз, что в глаза мне смотришь. Ведь чтобы оценить человека, именно туда и нужно смотреть, а не на его одежду или пальцы, считая количество перстней».
— Вы оскорбили моего матроса, — услышал я вместо ответа на вопрос.
Вот, значит, как! А ведь тебе никто не мог об этом сообщить. Получается, что ты сам это видел и появился здесь лишь тогда, когда посчитал нужным. И заспанным ты не выглядишь. Ну-ну.
Кстати, оскорбленный Прошкой человек пришел в себя. Он открыл глаза, еще подернутые мутной пеленой, и посмотрел по сторонам, пытаясь понять, где находится. Да здесь ты, здесь, на этом свете пока что. И Прошке в ноги поклонись за то, что он такой добродушный малый.
— И что теперь?
— Это мой корабль, и вы стоите на его палубе, — на редкость спокойным тоном заявил Бертоуз.
— Да, и ждем немедленного ответа на свой вопрос.
— Нанеся оскорбление моему человеку, вы нанесли оскорбление мне.
Вот даже как? Так ты попроси, я и напрямую это сделаю, без посредников.
Бертоуз продолжил:
— Конечно же, я мог бы приказать своим людям выбросить вас за борт, но, как мне кажется, это будет уроном для вашей чести, господин…
— Артуа де Койн, граф.
Сейчас был не тот случай, чтобы прикрываться вымышленным именем.
— …господин граф. Так вот, я предлагаю встретиться в поединке.
— Как я должен вас назвать, господин Бертоуз: подлецом, негодяем, мерзавцем, стуимом, чтобы это произошло незамедлительно?
Меня продолжало рвать на части. Вот мы стоим и спокойно разговариваем, а может быть, именно в этот момент…
Бертоуз поморщился, услышав слово «стуим». Ну вот, зря я беспокоился, что оно ему незнакомо. За время моей жизни в этом мире был один эпизод, когда я несколько дней провел в темнице. Так вот, там я и узнал значение слова и даже увидел тех, кого так называют.
— Но не все так просто, господин граф, не все так просто. Если вы рассчитываете, что вам понадобится вертел, что висит у вас на боку… Нравы у нас простые и поэтому использовать можно только то, что нам дано от рождения.