— Слышь, Кость, давай её сюда! — крикнул кто-то из зрителей женским голосом. — А мы посмотрим, что она тут за фряу с кунфу!
Кость внезапно нашёл выход. То есть он его увидел. В лице Комбата.
— Комбат, — сказал он с выражением и по слогам. — Эти хунки — с тобой?
— Ба! — сказал Комбат и заржал. Неожиданный поворот тупикового сюжета отыскал опытный сталкер Кость, ничего не скажешь! — Кость, ты ж постанову нарушаешь! Я в бане. Ты чего, ходила?
— Ты давай-ка, Комбат, не карусель-ка, — потребовал Кость, увлекаясь открывшимися возможностями. — С тобой эти, я тебя спросил?
Комбат, разумеется, собирался ответить «со мной» и уже открыл рот, но его опередили.
— Он нашёл решение по своему уму, — сказала Влада. — Нам так радостно за него. Настоящий мужчина! Он джентльмен? Или он струсил?
— А я считаю, он поступает мудро, — сказал Влад. — В наш век феминизма, свободы нравов и боевых искусств третьего поколения мало ли на какую девушку напорешься. Тем более что уже напоролся.
То ли Кость в полной мере и предметно прочувствовал, что действительно напоролся, то ли ступор буриданова осла перед одинаковыми стожками сена его охватил целиком, или всё это вместе, да ещё нос сломан и глаз заплывает, стены качаются и зрители подпирают, но решил он искать удовлетворения не там, где потерял, а под фонарём.
— Ка-ам-бат! Ты мне не ответил! — провозгласил Кость, опираясь о стол свободным кулаком и разворачиваясь на нём фронтом к Комбату. Если его сейчас легонько по запястью локотком, упадёт, как родной. И дальше делай с ним, делай его, делай по желанию. То есть парня водят, как на поводке. Что происходит-то, а? Гипноз? Ну и ребят ты вырастила, баба тётя!
— Давай, Роберт, замнём, а? — сказал Комбат миролюбиво. — Я проставлюсь. Ты схватил девушку без спроса, девушка за себя постояла. Нормально. Что тебе хватать некого больше?
— А что, это повод так бить человека? — крикнула всё та же активистка-зрительница. — По заднице её погладили! Нечего шляться по кабакам, вот и не будут гладить! Ай!
Комбат не уследил — как, что, но Костя вдруг сдуло от стола в сторону, где он неловко сел на пол, с грацией потерявшего равновесие малыша. А к столу вдруг оказалась припечатанной чья-то морда средней небритости, страдальчески сморщенная и хватающая воздух свободным уголком рта. Комбату потребовалось несколько секунд (интересно, учтённых ли?), чтобы понять произошедшее. Влад, видимо, встал, оттолкнул Костя, вытащил из толпы активистку, оказавшуюся активистом, вывернул ему руку, вывел к рампе и заставил поклониться… в позе «зю»… Неторопливо. Не вдруг. Просто быстро. За секунду. Влада пригубила кофе, поморщилась.