Правительства союзников снова взглянули на карту Скандинавского полуострова с нанесенными на ней месторождениями железной руды. Королевский военно-морской флот получил приказ начать постановку минных заграждений в территориальных водах нейтральной Норвегии. Это должно было закрыть свободные от льда морские пути, по которым железная руда доставлялась в порты Германии. Черчилль впоследствии писал:
«Поскольку минирование норвежских вод могло спровоцировать Германию на ответные действия, было также решено направить в Нарвик английскую бригаду и французский контингент, чтобы они заняли порт и начали продвигаться к шведской границе. Кроме того, войска должны были быть направлены в Ставангер, Берген и Трондхейм, чтобы помешать неприятелю овладеть этими базами».
Это был тот же самый план, что и прежде, только облаченный в другую одежду: союзным силам предстояло пересечь Норвегию, вторгнуться в Швецию и захватить железнорудные шахты. На этот план следует обратить особое внимание — не только потому, что он отчетливо показывает бесцеремонное отношение к нейтральным государствам, но и потому, что он раскрывает самоуверенность, господствовавшую в самых высоких кругах, абсолютно не — представляющих себе, что повлечет за собой военное столкновение с Германией.
Кроме того, здесь налицо и просчет разведслужб, ибо Черчилль был уверен, что шведская железная руда является основой германской военной промышленности, и это ошибочное убеждение повторялось почти во всех исторических трудах о войне. Но утверждение о том, что захват союзниками шведских рудников замедлил бы ход германской военной машины — не говоря уж о том, чтобы полностью ее остановил, — не выдерживает никакой критики. В то время Германия не испытывала острой нехватки железной руды. В первый год войны не меньше 40 процентов выплавляемой стали расходовалось на гражданские нужды, и эта цифра не включает в себя строительство и экспорт. Германия обладала огромными запасами стали. Она поступала из Австрии, Протектората (так теперь называлась оккупированная германскими войсками Чехословакия) и Польши[35]. К концу 1940 года годовое производство стали в Германии превысило 200 миллионов тонн. В таком случае, насколько этот casus belli[36] был истинным? Возможно ли, что это был лишь предлог, чтобы оккупировать военно-морские базы Скандинавии? Или же союзное командование намеревалось спровоцировать Германию начать скандинавскую кампанию, в которой, как оно было уверено, союзники одержат победу?
Какими бы ни были истинные мотивы, 8 апреля Королевский военно-морской флот начал постановку минных заграждений. Адмирал Редер еще несколько месяцев назад предостерегал Гитлера по поводу последствий того, что Великобритания оборудует авиационные и военно-морские базы в Норвегии, не забывая упомянуть также о том, что норвежские порты открывают для германского судоходства новые просторы. Редера поддерживали и другие нацистские лидеры