После долгой раскачки в 1941 году программа строительства подводных лодок стала приносить плоды. К концу года под началом Деница уже было 247 субмарин. Его потери росли медленно: 9 лодок в 1939 году, 26 в 1940-м, 38 в 1941-м. Количество лодок, введенных в строй, соответственно составляло 64, 54 и 202.
В первые месяцы 1941 года свои зубы показала германская авиация дальнего действия. В январе самолеты потопили 20 судов, а подводные лодки — 21. В феврале подводные лодки потопили 39 кораблей, авиация добавила еще 27, а надводные рейдеры довели общее количество потопленных судов до сотни (впервые с октября 1940 года общее водоизмещение потопленных кораблей превысило 400 000 тонн). Больше половины потерь за этот период пришлось на суда, отбившиеся от конвоев, одинокие и беззащитные.
Дениц рассчитал, что необходимо довести общий тоннаж потопленных кораблей (в том числе и самолетами «Люфтваффе») до 750 000 тонн, чтобы вынудить Великобританию к сдаче. Сами англичане провели красную черту ниже, на отметке 600 000 тонн. На диаграммах, висящих на стенах штаб-квартиры Деница в Керневале, союзные потери в начале 1941 года ежемесячно исчислялись 400 000 тонн. На самом деле капитаны-подводники, получавшие награды в зависимости от тоннажа потопленных кораблей, были склонны сильно преувеличивать водоизмещение своих жертв. И все же потери были очень большими, особенно с учетом опустошительных набегов надводных рейдеров и авиации (см. таблицу 1).
Таблица 1
Потери союзного флота в мае — ноябре 1941 года (в брутто-регистровых тоннах).
В начале 1941 года Береговое командование Королевских ВВС было переведено под оперативное управление флота и разведывательная эскадрилья была передислоцирована в Исландию. Активизация действий англичан в воздухе, хотя и очень незначительная, убедила Деница, что и он должен обеспечить авиационное прикрытие своих лодок. В его распоряжение поступила бомбардировочная группа «И/КГ-40», имевшая большой опыт боевых действий. Начиная с января 1941 года «Кондоры» стали совершать полеты над Атлантикой, следуя между Бордо и норвежской базой Ставангер. По мере того как союзные корабли стали оснащаться средствами противовоздушной защиты и получили возможность отражать атаки с воздуха, эти тихоходные четырехмоторные самолеты переключились на разведку маршрутов следования конвоев, составление сводок погоды над Атлантическим океаном и взаимодействия с подводными лодками.
К тому же «Кондоров» было слишком мало, чтобы они могли оказать какое-либо существенное влияние на ход борьбы на море; больше того, несмотря на использование радиомаяков, лишь немногие штурманы «Люфтваффе» могли определить координаты конвоя настолько точно, чтобы вывести подводные лодки на расстояние визуального обнаружения. Большую долю смятения вносило также то, что координатная сетка «Люфтваффе» не совпадала с той, что использовалась на морских картах. В то время человек, подавший голос в защиту «поддержки с воздуха» немецких подводных лодок, рисковал выставить себя на всеобщее посмешище. Невидимая глазом ценность авиации в Битве за Атлантику заключалась в моральной поддержке своих моряков и психологическом воздействии на неприятеля, которому становилось не по себе от вида самолетов с чужими опознавательными знаками.