Надо было выбираться отсюда, и я двинулась дальше. В следующей каюте, вероятно, было что-то вроде столовой. На столе лежали апельсины и бананы. Один апельсин был почти очищен от кожуры.
Через мгновение он волчком закрутился по столу, пробитый пулей. Я бросила взгляд через плечо, увидела на пороге Веронику Ферреро с искаженным злобой лицом и, не раздумывая, рванула дальше.
– Верони-ика! — протяжно кричала она мне вслед. — Куда же ты? Все равно никуда от меня не убежишь!
Я взлетела по какой-то лесенке, пересекла огромный зал, очевидно, предназначенный для приемов и выглядевший, как голливудская декорация, только куда роскошнее. По длинному, как змея, коридору я вышла к другой лестнице и тут остановилась передохнуть. В боку у меня кололо, перед глазами все плыло. Случайно взглянув на ступеньки, я окоченела от ужаса. По ним тянулась ровная цепочка кровавых пятнышек, капавших из моей изуродованной руки. Неудивительно, что Вероника Ферреро сумела так легко отыскать меня. Вновь до моего слуха донесся леденящий душу зов моего двойника:
– Верони-ика! Ты где?
Я бросилась к роскошной портьере и стала ножом лихорадочно отрывать от нее полосу. Но портьера, очевидно, не была предназначена для перевязки ран, и резать ее было все равно что ковырять иголкой дверцу сейфа — из такого плотного материала она была сделана. А Вероника Ферреро меж тем приближалась, я чувствовала это. Палуба под ногами вновь заходила ходуном. Я покачнулась и едва не выронила кинжал, а когда выпрямилась, увидела в двух десятках шагов от себя своего двойника. Только на сей раз между нами стоял человек в бежевом плаще.
Он выскочил откуда-то сбоку и бросился к Веронике.
– Вероника, скорей, скорей! Через секунду тут все взорвется!
– Миртиль! — пронзительно закричала я. — Берегись!
Он с недоуменным лицом обернулся на крик. И тогда Вероника Ферреро подряд всадила в него три пули.
Миртиль покачнулся, упал и больше не шевелился.
Вероника Ферреро улыбнулась. Кровь текла по ее лицу.
– Ну вот, — сказала она с удовлетворением, — теперь мы с этим покончим.
Дуло пистолета повернулось в мою сторону.
В следующее мгновение пистолет отлетел в сторону, а Вероника дико вскрикнула.
– Боюсь, — сказал Макс спокойно, не отпуская ее руку, — что все только начинается.