— Оставьте, сир, не ищите его, — продолжал Нострадамус. — Вы находитесь в руках судьбы. Даже если отправите на эшафот всех присутствующих в этом зале, все равно она превратит вас в земную пыль, в прах, каким бы могущественным королем вы ни были..
— Назовите его! Назовите! — рычал, приходя в ярость, Генрих II.
Придворные онемели. Чтобы разрядить неожиданно накалившуюся обстановку, герцог Гиз насмешливым тоном осведомился у пророка:
— Мэтр, мне тоже хотелось бы узнать свою судьбу!
Великий маг внимательно посмотрел на него, а затем медленно, растягивая слова, произнес:
— Месье герцог, у вас есть шрам, над которым, насколько мне известно, многие потешаются.
— Ну и что в том странного? Многим при дворе известно, что у меня есть шрам. Не так ли, дорогие дамы?
Красотки стеснительно захихикали. Нострадамус, не обращая на них внимания, продолжал:
— Я не имею в виду шрам, который находится чуть ниже правого плеча. Я говорю о шраме, который появился в результате удара, нанесенного вам в область сердца одним гугенотом. Жизнь покинет ваше тело, и умрете вы возле великой реки королей, предварительно расставшись со всякой надеждой когда-нибудь увидеть в дивном полете лотарингских дроздов. Это будет ваш последний вояж. Об этом сказано в пятьдесят пятом катрене третьей центурии:
Король одноглазый теперь опечален:
Великий Блуа его друга убил.
Законы страны и двора горевали;
Всю Францию надвое гнев разделил.
Пророчество Нострадамуса исполнилось. Генрих III, став королем, примет решение убить Генриха Гиза и его брата Людовика, кардинала Лотарингии, во время заседания Генеральных штатов в Блуа, что и осуществится 23 декабря 1588 года.
Герцог Гиз побледнел.
— Не могли бы вы сообщить нам, каково будущее Парижа? — озорно встрял в разговор шут Брюске.
— Вот вопрос, который мне нравится. — Нострадамус задумался. Затем, вздохнув, продолжил: — Я вижу кровь, много крови. Она на дверях, ведущих в королевский дворец. Слышу звяканье мушкетов и аркебузов. Вижу пылающие костры, пожары, горы трупов на улицах, словно городом внезапно завладела чума. Повсюду убивают. Париж раскололся надвое. Братья идут друг против друга. Но всех их ждет скорая смерть. И повсюду — зловещая тишина, предвещающая разгул большого террора.
Екатерина Медичи со страхом спросила:
— Неужели все это правда?
— Увы, — ответил маг. — Настолько же верно, как и убежденность, что когда-то все троны королей исчезнут в хаосе наступившего Апокалипсиса. И что люди в будущем увидят, как разъезжают по улицам экипажи без лошадей и как взлетит, осуществляя мечту Икара, в небо человек...