– Мадам Тарваль, у меня к вам большая просьба. Если вы выполните её, я буду вам искренне благодарен.
– Вы же знаете, барон, что я сделаю для вас всё, что в моих силах.
– Мне нужно десять бутылок хорошего, но действительно хорошего шампанского, не хуже того, каким вы угощали меня перед отъездом.
– У меня нет, но я знаю, где можно достать. Через полчаса все десять бутылок будут здесь.
– Вы упакуете его, а я пришлю за ним своего нового денщика – он отнесёт куда нужно.
Генрих повернулся, чтобы уйти, но в эту минуту открылась боковая дверь и в зал вбежала Моника.
– Мама! Ты знаешь, я… – начала она ещё от двери, но увидев Генриха, остановилась и покраснела.
– Здравствуйте, мадемуазель Моника, как себя чувствуете?
– Хорошо, только всё волнуется, что ваше учение идёт без какого-либо плана, – ответила за дочь мать.
– Мама! – укоризненно бросила девушка.
– Ну, теперь я буду старательным учеником, а чтобы моя маленькая учительница не опаздывала на уроки, я привёз из Лиона вот это…
Генрих вытащил из кармана футляр, взял Монику за руку и надел на запястье девушки миниатюрные часики.
– Что вы! – Моника отдёрнула руку.
– Мадемуазель, прошу считать это не подарком, а маленькой компенсацией за то время, которое вы тратите на меня. Ведь было бы странно, если б вы давали уроки немецкому офицеру бесплатно, просто из симпатии к нему.
– Но…
Реплика Генриха привела Монику в явное замешательство. А действительно, с какой стати она тратит свободное время на занятия с этим офицером? Ещё подумает, что он оказывает ей великую честь и доставляет радость! Но должна же Моника, наконец, как-то наладить свои отношения с бароном… Иначе она никогда ничего не узнает. Как же быть?
Девушка невольно вопросительно поглядела на мать.
– Ты бы лучше поблагодарила барона, – сказала мадам Тарваль.
– Спасибо, барон! – тихо прошептала Моника.
– Сегодня начнём занятия ровно в шесть, если вы свободны.
– Тогда давайте сверим наши часы. Вот видите, разница чуть ли не в пять минут. Кто же из нас спешит жить, а кто опаздывает?
– Верно, спешу я. Именно перед тем, как спуститься сюда, я думал о том, что отдал бы полжизни за то, чтобы ускорить бег времени.
– Зачем это вам? – серьёзно спросила Моника.
– Чтобы быстрее достичь цели.
– Какой?
– Когда-нибудь я, возможно, и скажу вам, мадемуазель, но этого момента надо ждать, – полусерьёзно, полушутя ответил Генрих и, поклонившись матери и дочери, вышел.
У подъезда штаба он увидел машину, а рядом с ней Эверса и Лютца. Генрих подошёл.
– Господин генерал, разрешите передать вам привет от генерал-майора Бертгольда.