Питер, конечно, не знал об этом – он только и думал о том, что, умрет он или спасется, это последний его ужин в проклятой камере. Жилистое мясо, полусгнившая картошка и водянистый эль. Он съел все до крошки. Последние недели он ел мало и все время, свободное от работы на станке, посвящал физическим упражнениям.
Но сегодня ему нужны были все силы.
«Что со мной будет? – думал он, усаживаясь за свой маленький столик и разворачивая салфетку. – Куда я пойду? Кто поможет мне? Все верят в удачу, Но ты, Питер, веришь в нее до смешного сильно».
«Хватит. Что будет, то и будет. Ешь, и хватит об…»
Тут его мысли прервались. Что-то в салфетке ужалило его ладонь. Он поднес руку к глазам и увидел капельку крови. Первая мысль была о Флегге. В сказках яд всегда содержится в иголке. В конце концов разве яд не был любимым средством Флегга?
Питер встряхнул салфетку, увидел в ней крошечный листок бумаги с черными буковками.., и тут же скомкал салфетку. Лицо его оставалось спокойным, ничем не выдавая вспыхнувшего волнения.
Он осторожно оглянулся, боясь, что кто-нибудь из тюремщиков застанет его врасплох. Никого не было. Это в первое время они глазели на него, как на редкую рыбу, и даже тайком приводили своих подружек поглядеть на злодея-отцеубийцу. Но Питер вел себя образцово, и интерес к нему постепенно угас.
Он заставил себя съесть ужин, хотя аппетита совершенно не было. Что бы ни содержалось в записке, он должен сохранять спокойствие – ведь через несколько часов ему нужно бежать.
Закончив с ужином, он опять оглянулся на дверь и пошел к кровати, как бы случайно прихватив с собой салфетку. В спальне он отшпилил записку (его руки так тряслись, что он опять укололся) и развернул ее. Сначала он взглянул на подпись и глаза его расширились. Записка была подписана: «Деннис – Ваш друг и преданный слуга».
«Деннис? – прошептал Питер, даже не сознавая, что говорит вслух? – Деннис?» Он перешел к началу, и сердце его забилось еще сильнее. Записка начиналась словами «мой король».