Флегг притворился, что размышляет.
«Да.., может быть.., если ты дашь это понять Пейне.., что любое действие против меня повлечет королевский гнев…»
«Да! Именно! – воскликнул Томас. – Так ты останешься? Прошу тебя! Если ты уйдешь, я правда убью себя! Ведь я ничего не знаю о том, как быть королем». Флегг стоял, опустив голову, и, кажется, думал. На самом деле он улыбался.
Но когда он поднял голову, лицо его было серьезно. «Я служил Делейну почти всю жизнь, – сказал он, – и раз ты просишь, чтобы я остался.., я останусь и буду служить тебе всеми силами…»
«Прошу!» – дрожащим голосом выкрикнул Томас. Флегг опустился на одно колено. «Мой король!»
Томас, облегченно всхлипывая, кинулся в объятия Флегга.
«Не плачь, мой маленький король, – прошептал чародей. – Все будет хорошо и для тебя, и для королевства», – улыбка его стала шире, обнажая очень белые, очень крепкие зубы.
Томас не сомкнул глаз ночью накануне дня коронации, а утром на него одновременно напали сильнейшая тошнота и понос. Звучит это комично, но, если подумать, ничего смешного в этом нет. Томас был еще мальчиком, а многие ли взрослые смогли бы в его положении сдержать страх? Томас позвонил и велел слуге срочно привести Флегга. Слуга, напуганный бледностью господина и запахом рвоты в комнате, чуть не бегом ворвался в кабинет чародея.
Флегг, отлично понявший, в чем дело, просил передать, что бояться нечего и что он будет через двадцать минут.
«Я не могу, – простонал Томас, когда Флегг вошел к нему. – Не могу быть королем. Прошу тебя, останови это, а то меня стошнит прямо перед Пейной и перед всеми, стошнит или.., или…»
«Все будет хорошо, – спокойно сказал Флегг. Он изготовил лекарство, способное на время обуздать желудок Томаса и заткнуть его кишечник. – На, выпей».
Томас подчинился.
«Я умираю, – пожаловался он. – Мне не придется убивать себя. Мое сердце просто разорвется от страха. Отец говорил, что зайцы иногда умирают так, когда попадут в капкан. От страха. Вот и я так умру.., как заяц».
«Отчасти ты прав, дорогой Томми, – подумал Флегг. – От страха ты не умрешь, но ты действительно заяц в капкане».
«Я думаю, скоро ты изменишь свое мнение», – Флегг уже протягивал ему второе лекарство успокаивающе-розового цвета.
«Что это?»
«То, что успокоит тебя и позволит уснуть».
Томас выпил. Флегг сел у него в ногах и держал за руку, пока он не заснул. По-своему Флегг действительно любил Томаса, но Саша тотчас опознала бы эту любовь – любовь хозяина к своему псу.
«Он вылитый отец, – думал Флегг, – а старик этого так и не понял. Мы с тобой изрядно повеселимся, Томми, а потом я уйду.., сначала недалеко. Я хочу вернуться и полюбоваться на твою голову на шесте.., и вскрыть ножом грудь твоему брату и съесть его сердце.., сырым, как твой отец съел сердце того дракона…»